— Я не верю в эти высокие слова. Человек имеющий власть сделает все, чтобы продлить свою жизнь, — я закончил с ужином и передал ему поднос, — Хаби, я сильно устал и хотел бы сегодня выспаться. А еще нужно хорошенько подумать, как мне завтра действовать.
— Тогда удачи, Кай, — распорядитель с задумчивым видом забрал посуду и направился к двери, — Спокойной ночи!
Следующим утром нас вновь повели на арену через коридоры. В какой-то момент в узком проходе возникла толчея, и я внезапно почувствовал острую боль под лопаткой. Резко обернулся, но увидел лишь суетливые лица стражников, которые пытались придать нашей толпе подобие строя.
А затем мне стало дурно.
Тело налилось свинцом, а мысли разбрелись во все стороны, полностью лишая меня возможности сконцентрироваться. Я обратился к своему внутреннему зрению и обнаружил взволнованных «муравьев», которые усердно работали над уничтожением какой-то дряни, что медленно расходилась по моему телу от уколотого участка спины. Значит вот, как ты побеждаешь своих противников, Омах-туль-Шабан!? Ну что же, тебя ждет неприятный сюрприз.
Меня проводили к клетке, и внутрь нее я уже вошел полностью здоровым и очень злым. Хваленые честь и достоинство халифов все больше превращались в пустой звук. Поднимать суматоху и пытаться найти виноватых не было смысла — раба никто не послушает и ради него не остановит событие года. Да и не нужно мне это, мои цели сейчас совершенно иные.
Мой бой был восьмым по счету в общем списке. До него ничего интересного не произошло, разве что удивила вчерашняя жеребьевка, и на арене выступили друг против друга лев и скорпион. В этом бою пострадали оба, но все же победу одержал последний. Яд медленно убил грациозного хищника, однако перед смертью он успел оторвать своему противнику левую клешню.
Звук гонга объявил о начале моего поединка. Клетка открылась, и я неуверенно проследовал к стартовой позиции, указанной стражниками. Меня встретили шумные аплодисменты, которые усилились почти вдвое, когда на песок ступил повелитель мора. На лице старика отчетливо читалась непоколебимая вера в свои силы.
Бой!
Резкий прыжок в сторону, недоумение на лице халифа и черные нити проскальзывают мимо меня. Поднимаюсь на ноги, однако старик полон сюрпризов, и в мою сторону вылетает целый клубок, сплетенный из таких же нитей. Он постоянно увеличивается, а его края начинают цеплять зоны гашения и тают прямо в воздухе. Пытаюсь от него уклонится, не заступив за края площадки, и одна маленькая ниточка касается меня. Тело охватывает тяжесть, суставы и связки словно застывают и становятся непослушными. Мгновенно переключаюсь на внутреннее зрение и пытаюсь понять, что случилось.
Способность старика, миновав кокон антисилы, ожидаемо понижается до второго уровня, но все же добирается до мышц и окутывает их сероватым налетом, сделав меня неподвижным. Мои маленькие друзья вгрызаются в него, пытаясь устранить парализующую тело заразу. Легкое недомогание и вялость ненадолго охватывают тело, однако также быстро и исчезают. Я снова свободен!
Первым порывом хочется бросится к старику, который уже вытащил свой кинжал и уверенно шагает в мою сторону. Внезапно пришедшая мысль останавливает меня — кто знает, что у него еще может быть припасено? Я лучше просто подожду.
Он уже рядом, до него остается меньше человеческого роста. Довольная улыбка играет на его лице, а острый нож медленно поднимается на уровень моей шеи.
— Не ожидал, старый мошенник? — моя рука, словно пушечный снаряд, устремляется к его голове.
На лице старика отображается недоумение, его сменяет страх, а затем осознание неизбежного. Укрепленный Силой кулак, ставший твердым, словно кусок металла, разбивает его переносицу и погружается наполовину в череп, разметая по сторонам крошево из слюны, зубов и крови.
Тишина.
Я слышу дыхание зрителей, которое превращается в одновременный громкий выдох, а затем происходит взрыв оглушительного рева. Кто-то кричит: «Харги!», но я не знаю обладателя этого голоса. Мое новое имя подхватывает второй, третий и вот уже вся арена наполняется его звуками. Но меня интересуют не они.
Стремительно вожу глазами по рядам стражников, окружающих ристалище, и нахожу одного единственного. Того, на чьем лице читается страх и удивление. Я запоминаю его внешность до мельчайшей черточки: черные короткие волосы, толстые губы, а под левым глазом приметная крупная родинка, размером с ноготь. Выражение его лица говорит, что он был уверен в ином исходе боя, и не верит в произошедшее.