Профессор двинул рукой передо мной и Кастания исчезла, а вместо нее вокруг меня появилась мешанина образов, людей, предметов, и событий, которые я просто не успевал обрабатывать.
— Это мысли и сны миллионов существ, — пояснил он и картинка снова сменилась, на этот раз на какую-то серую бесконечность, — А теперь перед тобой следующий уровень, я бы назвал его божественным. Эта часть астрала не доступна для человеческой души, — он внимательно взглянул на меня, — Не переживай, ты ничего не видишь, потому что здесь, по сути, ничего и нет. В этом месте обитают боги и для них этот мир реален, как для тебя Кастания. Когда формируется общая мысль о божестве, когда десятки тысяч смертных придумывают себе бога, мысль обретает иную форму и переносится сюда, становясь вполне реальным созданием. Для них эта вертикаль перевернута вниз головой, пожалуй, так будет более понятно. У богов нет души, они энергетический сгусток мыслей, который, однако, может спустится в нижний мир и обрести материальную форму. Именно в ней бога можно убить оружием, что порождено камнем и огнем. Уничтожая божество, ты как бы снова разбиваешь этот сгусток на отдельные мысли. И для того, чтобы бог родился заново, этим мыслям нужно вновь отыскать друг друга и объединиться в одно целое. Потому количество и качество верующих так важно для богов. От них зависит скорость их возрождения.
— А Высшие? А я? Почему обсидиан вредит и мне? — не удержался я от вопросов.
— Высшие, это сплав мысленной энергии и обычной души. Энергии настолько мощной, что она позволяет душе существовать без тела, и при этом мыслить, помнить, существовать, осязать. Такую энергию может породить только Свет. Но вот душу может создать лишь Хаос, как и все остальное в материальном мире. Равновесие отбирает наиболее пригодные его поделки, и, — он задумался, пытаясь подобрать слово, — Фиксирует их, ставит их производство на поток. Без Равновесия все пришло бы к тому, что Хаос в итоге уничтожил бы все, в том числе и себя. Без Хаоса не было бы вообще ничего. И, как и для богов, их «родной» уровень Астрал, высшая его точка, которая известна тебе под именем Пантеона. Он закрыт от всех остальных душ и попасть в него практически невозможно.
— Я знаю способ, — задумчиво произнес я, — Наш общий знакомый Михаил сумел. Но вы не ответили мне на главный вопрос — что я такое?
— А ты — Высший, которого искусственно ограничили в возможностях. По сути, ты сейчас на уровне придуманного людьми бога, только с запечатанной душой. Высший, трансформированный Равновесием и Хаосом, в нечто другое. Но ни я, ни гитайя, не знаем и не понимаем этого процесса.
— Не спрашивайте меня откуда мне известно, но кое-кто сказал мне, что гитайя способны создавать души, а теперь вы говорите, что это может делать лишь Хаос.
— Бред, — рассмеялся профессор, — Гитайя умеют их захватывать и перемещать, в том числе между другими мирами. Но мы сильно забегаем вперед.
Монтис Блоу сделал движение рукой, и картинка вокруг сменилась. Мы очутились в странном пространстве, наполненном множеством белых субстанций. Они появлялись и исчезали, беспорядочно двигаясь во все стороны.
— Это Лимб. Область, в которую стекаются души, освобожденные от тел. Если душа попала в Лимб, значит связь с обладавшей ей материальным воплощением полностью разорвана. Следовательно вся память стерта, а физическое тело мертво. Сюда нет доступа никому, кроме Хаоса, Равновесия и Света. Здесь нет никаких материальных и энергетических законов.
— Постойте, но, если все взаимосвязано, значит есть место, куда нет доступа Свету, но есть Тьме?
— Совершенно верно. Есть нижние планы реальности, зеркальные этому. Но это вне пределов знаний гитайя. Темные боги, истинные вампиры, демоны. У них свои законы. Опять ты перебил меня! — наигранно возмутился профессор, — Впрочем, мы уже близки к самой главной тайне Несуществующих, как их называют остальные. Тайне столь важной, что твоя память о нашем путешествии будет стерта. Тайне, которая неизвестна даже Хаосу. Готов?
— Да, — выдохнул я с волнением.
Монтис Блоу взмахнул рукой и вокруг меня все исчезло. Вообще все. А потом пространство закрутилось и сформировалось в трубу, внутри которой мы и оказались.