А вот я бы с мальчишками пробрался туда легко. Но Айнур не станет меня слушать. Чиен прав — всё уже решено.
И тут Багай фыркнул, а я услышал свист коршуна.
— Лучше бы ворону изображали, — сказал Багай с лёгким презрением. — Или сороку. А коршун так кричит только перед дождём.
Я вспомнил: Истэчи рассказывал мне про коршунов. И улыбнулся.
Воины — не охотники. И Багай сразу понял, что кто-то из дозорных неумело сигналит. По единственному неуместному в сухую погоду птичьему крику.
Однако у «крика коршуна» был особенный смысл. Айнур тут же посмотрел в небо, прищурился.
Я проследил за его взглядом, и увидел крошечную чёрную точку.
— Дракон летит, — уверенно сказал Багай. — Большой, в самой силе. Лет двадцать такому. Сидушку с воинами ещё носить не может, но одного — в самый раз. Точно колдуняку везёт!
— Прячетесь! — крикнул своим Айнур.
Воины успели поставить пару аилов, цела была и наша хозяйственна юрта. Она стояла на отшибе, и мы не стали её сворачивать.
Люди Айнура попрятались, как смогли, однако места хватило не всем, и десятку воинов пришлось остаться у костра, изображая охранников.
Оставалось надеяться, что колдун не разберёт сверху, что воинов многовато, да и одеты-вооружены они по-другому. А вот мальчишек в лагере — всего ничего.
Но надежды наши были недолгими — дракон заложил круг, видно, колдун разглядел чужаков. А потом его чёрный крылатый зверь и вовсе пошёл вниз.
Айнуру ничего не оставалось, как скомандовать:
— К оружию!
И оставшиеся у костра воины схватились за луки. Они были снаряжены только у дозорных. И чтобы стрелять — нужно было сначала натянуть тетиву.
— Уберите луки! — зашипел я. — Быстро!
Если колдун начнёт сейчас швырять молнии, я сумею защитить разве что себя. Сложно это в такой позиции. Да и запылают аилы! И контузия!
Молния сверху бьёт здорово, видно, она заточена как оружие именно на такой бой.
— Кто такие?!! — со всей мочи заорал колдун, паря над нами, как летучая мышь.
— Это воинский лагерь, основанный здесь по милости самого Наяда, главы крылатых волков! — крикнул я в ответ. — Наш наставник — Йорд! Он ушёл к водопаду!
— А это что за оборванцы у вас в лагере? — завопил колдун.
Он совершенно не боялся стрел, и это заставляло меня нервничать. Колдуны у терия Вердена были боевые и вовсе не идиоты.
— Не вздумайте стрелять! — предупредил я ещё раз. — У него явно есть какая-то защита от стрел. Он закидает нас молниями. Когда бьют сверху, их не очень-то ловко отражать мечом.
— Я знаю! — огрызнулся Айнур. — Мы уже сражались с этими тварями! Но никто из нас не сдастся колдуну!
— Это наша охрана! — закричал я и замахал руками, отвлекая внимание на себя.
— Ты меня держишь за идиота, мальчишка? — сипло захохотал колдун. — Это кто у нас такой умный, что набирает себе в охрану дикарей? Йорд? Кто такой этот Йорд?
Дракон резко пошёл вниз, и огромная тень упала на землю, накрывая меня.
Но потом зверь вдруг быстро-быстро замахал крыльями, как утка, взлетающая с воды.
— Тебе чего надо, Балуг? — услышал я голос, к которому уже здорово привык. Вот только сейчас он был неприятный и пронзительный, пробирающий до мурашек. — Кого хочу, того и набираю в охрану! Тебя, что ли, подчинить и запечатать, старая облезлая рожа⁈
Я обернулся.
Шасти в облике колдуна Нишая прекрасно изображала ярость. Руки её светились, готовые засадить колдуну хорошенький пылающий шарик прямо в разинутый от удивления рот!
Глава 36
Маленькая победа
Айнур жестом велел воинам окружить колдуна так, словно они и вправду его охрана. И мужики ловко «встали на караул».
Я только головой покачал: армия-то у правителя Юри была парадная!
Это её в бою да лесу так потрепало, что сразу и не поймёшь. Но выправка? В такие дремучие времена?
Правитель Юри не ждал нападения? Не готовился к войне? А почему?
Сияние вокруг ладоней Шасти стало голубоватым, и я понял, чего это так всполошился колдун Балуг, спеша подняться повыше.
Голубой — не багровый. Голубым горели печати подчинения, которые Шасти накладывала на воинов и стражников.
Нишай, потомственный мастер чёрного слова, четвёртый сын сестры самого императора, мог наложить печать и на колдуна. Чего ему стоило?
Шасти говорила, что совесть — вообще не для колдунов. А Нишая, возможного наследника самого императора, ещё и воспитывали как существо исключительное. Ему с рождения разрешалось примерно всё. Похоже, сестра императора была натуральная «яжемать».