Гонял нас Чиен до самого вечера. Правда, с перерывами, которые заранее оговаривал.
Младшим было веселее — они соревновались в прыжках, ржали как кони.
Йорд с ними даже немного размяк: стал улыбаться. Я раньше вообще не видел, чтобы он улыбался.
Закончив упражнения, Чиен, прежде чем отпустить учеников, спросил про дежурных. К счастью, краснеть мне за парней не пришлось. Они не забыли, кто за что отвечает.
Фехтовальщик даже похвалил нас, выслушав, что есть костровые, есть те, кто помогают со скотиной Тошу, носят воду и готовят еду.
Какой-то порядок в лагере я навёл. Не идеальный, конечно, зато простой и понятный. И зайцы мои ничего не напутали, несмотря на поход к водопаду и ночное нападение.
— Останься, — попросил меня Чиен и отпустил мальчишек.
Старшие понеслись к младшим, которые всё ещё прыгали. Зачем? Тоже попрыгать, заманчивое же дело.
Прыжки шли в длину. Йорд им разметил делянку, положил палку, отмечавшую самый длинный прыжок. Ну как старшие могли не побить рекорд младших?
— Я признаю твою правоту, — сказал Чиен. — Среди твоих зайцев есть те, кого бы я взялся учить, будь у меня больше времени.
— А что тебе мешает сейчас? — уточнил я.
— Айнур повёл людей к шаману. Вернётся он дня через четыре, если всё сложится хорошо. Или через пять или шесть — если шаман заартачится и заставит его ждать.
— Это уже неплохо, — кивнул я. — Но и потом — оставайся. Ты же сам сказал, что тут есть, кого учить?
Чиен нахмурился. Делать ему было нечего в ситуации полного разгрома армии, только с пацанами возиться. Но сразу отказываться не стал.
Я видел — он соскучился по работе учителя.
— Они способные, — сказал я. — Разные. Но без гонора.
— А тот, что сбежал?
— У нас с ним сразу как-то отношения не сложились.
— То есть? — уточнил Чиен.
Как бы ему рассказать, чтобы это было не похоже на жалобу?
— Ну… — замялся я. — Йорд в первый же день назначил Байсура главным, и ему не понравилось, что на самом деле командую я.
— Это — дело обычное, — согласился Чиен. — А сбежал-то он почему?
— Хотел решить вопрос быстро — напал на меня ночью с ножом. Я пообещал ему поединок: мол, утром — убью. Думал, раскаяния, что ли, добиться. Чтобы извинился мерзавец. А он струсил и удрал.
— Он набросился на тебя ночью с ножом, а ты хотел, чтобы он извинился? — Чиен уставился на меня, как на больного. — Ты сумасшедший, Кай из рода… Кто ты на самом деле?
— Спасла меня женщина из рода барса, — пояснил я. — По нему и считай.
— Ну, хорошо, пусть барс, — согласился Чиен. — Но как ты мог ждать раскаяния от парня, который хотел тебя убить?
— А что я должен был с ним делать? Зарезать, что ли?
Мы с Чиеном непонимающе уставились друг на друга.
— Ну, сам-то подумай? — попытался объяснить я. — Он же пацан ещё. Я что, должен зарезать ребёнка?
— А сам-то ты тогда — кто? — спросил Чиен, вглядываясь в моё лицо. — Или на тебе колдовской облик? Кто ты, заяц из рода барса?
Я вздохнул.
— Слушай, ты достал с вопросами. Я — никто. Не помню я ничего. Но детей убивать не собираюсь!
Я развернулся и потопал к костру. Ну его, этого «педагога». Там водичку как раз свежую принесли, и то радость.
— Кай! — окликнул меня Чиен.
Раздражённо обернулся: ну что ещё?
— Обернись! Вон он, твой заяц!
Со стороны водопада (хоть и убегал в строну гор) прихрамывая возвращался Багай.
Вид у него был побитый: на лице кровоподтёк, куртка и рубашка изгвазданы и изрезаны. И всё — в бурых пятнах грязи и засохшей крови.
Подрались-таки, мерзавцы!
Я бегом бросился к Багаю, краем глаза успев заметить, что и Чиен идёт за мной следом. Только не спеша и с характерно-педагогическим выражением лица.
Мальчишки тоже оставили возню с прыжками и мигом обступили Багая. Мне пришлось расталкивать их, чтобы добраться до виновника кипиша.
— А Байсур где? — спросил я, уже, в общем, догадываясь, «где» мой второй заяц.
Багай сунул руку за пазуху, вытащил нож Байсура, грязный, тоже в бурых пятнах от крови, и протянул мне.
— Очень быстро бегает, — устало выдохнул охотник. — Бежал за ним до излучины, где болото уже начинается. Там я его и догнал. И обратно он никак не пошёл. Не мог же я его отпустить?
— А труп куда дел? — быстро спросил Чиен.
— Труп в болоте. Я за ним не полез, — помотал головой Багай. — Мы подрались, и он, раненый, кинулся топиться в болото. На болоте — всякое может быть. Я — быстрее назад побежал.
Мне показалось, что в такт его словам раздался длинный шипящий звук.
— Идиот! — подытожил Чиен. — Четыре часа будешь в стойке стоять! Вместо ужина! А вы… — он обернулся к подросткам и заорал: — Все дрова — в костёр! Всё, что есть, быстро!