Последняя ютпа, самая маленькая, перепуганная заметалась возле провала, визжа и курлыкая от страха.
— Иди к мамочке! — закричали мальчишки, швыряя в неё камни.
Язык пламени взметнулся и ухватил дико заверещавшую ютпу. И тут же земля сомкнулась, оставив только чёрный пузырящийся шрам и свежий запах озона. И тишина резанула меня по ушам.
— И что это было⁈ — выдохнул Чиен.
— Да если бы я знала! — весело крикнула Шасти.
Она уже выбралась из кустов и бежала к нам.
Я выдохнул — девушка была целёхонькая. Да и стражник, что хвостом тащился за ней — тоже. Он испуганно вертел головой, пытаясь понять: что же тут было?
Шасти чуть не бросилась мне на шею. Еле успел остановить:
— Девочка моя, потом. Я весь грязный и в крови этих тварей. Что ты сделала с ними?
— Я попробовала на них новые печати! Ты же сам показал мне вчера потрясающий белый свет! Это было прекрасно!
— Так это не хоргон? — удивился я. — Значит, ютпы провалились не в преисподнюю?
— Не-а, — рассмеялась Шасти. — Не думаю. Мне кажется, сама земля пожрала своих неудачных детей. Ну, не получились они, понимаешь? И отправились на переплавку! Вон как они орали! Я чуть не оглохла!
— Как ты вообще решилась возвращаться в лагерь по темноте? — удивился Йорд.
Он явно не ожидал от «колдуна» ни такой смелости, ни таких боевых качеств. Видно, опыт общения с этим сословьем у него был резко отрицательный.
— А как же иначе-то? — удивилась Шасти. — Байсура я не нашла. По следам было похоже, что он сгинул в болоте. Мы хотели немного передохнуть и поужинать. Там был неплохой ручеёк, мы даже костёр развести успели. Но тут из болота как полезли эти гадкие твари! И как поскакали в сторону лагеря! Прямо напролом, через лес! — Шасти схватилась за щёки, показывая, как она испугалась. — Только ютпа — ужасно шустрые. Пока мы до вас добрались по их вонючим следам, пока я сообразила про печати, что могу наложить их не своим истинным светом, а тем, что ты показал мне вчера… Теперь я понимаю, как замешкалась! Но разве ж я могла представить, что у вас всё так плохо? Тогда мы бежали бы ещё шибче!
Она развела руками. А потом создала молнию, подвесила над угасающим костром, и я увидел наконец масштаб разрушений, устроенный ютпами.
Весь основной лагерь с заботливо расчищенными местами для тренировок был изгажен, залит кровью, слизью, завален кишками чудовищ. Возвышалось тёмными грудами и несколько трупов.
От обеих жилых юрт не осталось почти ничего. От запаса дров — тоже. Парни сожгли даже войлок и кору.
Серьёзно раненых у нас оказалось двое, и на обоих попал яд. А ещё почти все — и мальчишки, и воины, и стражник — были обожжены той дрянью, что Чиен назвал «желудочным соком» ютпы. И одежда у многих от этого «сока» тоже пришла в негодность.
Досталось даже трусливому Тошу и нашему кривоногому хозяйственнику Шонку. Впрочем, они сражались наравне со всеми. Это было видно по проеденной одежде, ожогам на руках и лицах.
Я и сам был теперь ободранный и потрёпанный, как настоящий нищий заяц. Только меч по-прежнему сиял, даже чистить особенно не пришлось. Ну и сапоги выдержали. Драконья кожа оказалась не по зубам тварям из преисподней.
Мы решили ночью сделать только самое необходимое — промыть ожоги, очистить одежду и позаботиться о тяжелораненых. Остальное отложить до утра.
Лазарет Шасти устроила в своей юрте — она не пострадала, потому что стояла достаточно далеко от «поля боя». Уцелел и «хозблок», а значит, — все наши запасы еды.
Бараны и птицы, конечно, с удовольствием разбежались бы, если бы хоть одна тварь вломилась в их загородку. К тому же загородка на соплях держалась, Шонк повыдёргивал из неё почти все колья.
Но к моему удивлению, ютпы словно и в самом деле не видели никого, кроме нас с Чиеном. Они раз за разом нападали на меня и на фехтовальщика, словно бы никого больше не видя.
Только поэтому подростки и воины ухитрялись почти без потерь бить их жердями, швырять колья и факелы. Твари лишь отмахивались, не желали отвлекаться намеченной кем-то цели.
Кто же «заказал» нас с Чиеном? Или только меня? На меня и свет моего меча ютпы просто дуром лезли.
И всё-таки один убитый у нас был. Мальчишка, которого проглотила ютпа, шарахнувшаяся в костёр.
Это она потом хватанула от меня «молочного света» и выплюнула недопереваренное тело вместе со слизью. Мы нашли его в свете молнии. Но сделать уже ничего не смогли. Только обмыли парнишку, как сумели, и накрыли шкурой.
Сейчас его даже хоронить сил не было. И спать тоже было негде. Йорд пояснил, что юрту, крытую корой, это он велел разобрать на жерди. А потом и вторая юрта оказалась совершенно развалена и заплёвана тварями. Да и дров не хватало. Пришлось и её — в костёр.