— А с Йордом — что будем делать? Для моего плана он нужен.
Айнур нахмурился: у входа уже звякали тяжёлым мешком те, кто выполнил приказ.
— Наставника твоего не трону пока, если свяжешь покрепче, — решил он. — Но если сбежит — пеняет пусть на себя. За язык на сосну повешу.
— А мальчишек моих отпустишь из лагеря? — быстро спросил я.
— Так половина уже разбежалась, — хмыкнул Чиен.
Пришлось пояснить:
— Я хочу знать, могут ли они свободно покидать лагерь и возвращаться в него?
— Много хочешь, — не согласился Айнур. — Но одного — отпущу. Скажи своей вольнице, что никого не тронем, пока не договоримся. Пусть ждут окончания совета.
— Хорошо, — кивнул я.
На большее и рассчитывать было бы странно. Раз уж Айнур пощадил даже Йорда, заинтриговал я его хорошо.
Командир тем временем подошёл к очагу, поворошил сапогом одеяло, разглядывая Байсура.
— А тут что за дурачок у вас? — спросил он.
— Идиот местный. С волка свалился. — пояснил я.
Байсур вспыхнул до самых корней волос.
— А что, разве не идиот? — спросил я. — Помнишь, зачем на волка полез?
Байсур насупился.
— Кости срослись у него? — спросил я Шасти.
— Как новенький! — улыбнулась она.
Для Шасти сложившаяся ситуация была неплохим вариантом. Это у вайгальцев — женщина недочеловек. А местные к своим относятся с уважением, и шаманки у них имеются.
Айнур обошёл по периметру юрту и вернулся ко мне.
— А наставника этого вашего, Йорда, лучше бы всё-таки в мешок и в реку, — сказал он вполне доброжелательно. — Лучше бы кого-то другого в учителя. От печати Шудура — добра ждать не стоит.
— Не моё это — убивать без вины, — посмотрел я на него твёрдо. — Придумаем, как снять печать. Шасти сумеет. Подумаешь, какой-то плешивый Шудур.
Айнур покачал головой, но настаивать не стал. Вышел и отправился к огромному костру, разведённому его воинами. Симар уже пристраивал там наш котёл.
— Ты на улицу не суйся пока, — сказал я Йорду. — Даже до ветру. Это Айнур сейчас со мной согласился. А если араки вечером выпьет — может, и передумает.
— Убей меня, — очень серьёзно попросил наставник, глядя на меня, как на равного. — Всё равно ведь убьют, сколько мне ещё ждать? Шудур — сильный колдун. Кто сумеет снять его печати?
— Разберёмся, не трусь. Мы пока не требуем от тебя нарушать присягу. Будешь, как и велели, учить мальчишек летать. Сможешь?
Он кивнул, не особо мне веря.
— А с мечом на меня ночью кинешься? — уточнил я, вспомнив «подвиг» Байсура.
— Зачем? — удивился Йорд. — Такого приказа не было.
— А какой был?
— Выучить. Привести к Белой горе, а потом к перевалу.
— Ну так и мне того же от тебя надо. Учи. И меня учи, я ведь почти не умею летать.
— А если провинишься? — вдруг зло оскалился Йорд.
Он как-то весь разом изменился в лице и стал напоминать того, прежнего Йорда, что мечтал избить меня палками.
— Не, родной. Палками бить я тебе никого не позволю, — рассмеялся я. — Так что подумай, как дисциплину будешь без палок поддерживать. А пока — сиди здесь. Не высовывайся.
— Может, снова связать его магией? — спросила Шасти.
Йорд вздрогнул.
— Хочешь в город бежать? — спросил я напрямую.
— Да надо бы, — признался он. — Вроде и должен доложить Наяду, какой бардак тут творится. А вроде и… — он помялся и выдохнул: — Не хочу.
О, как.
— А с чего это вдруг?
— Что-то не так со мной, — хмурясь признался воин. — То вроде бы говорю с тобой — и зла на тебя нет. А то — захлестнёт вдруг злость. Убить тебя хочу. Сам не пойму, что со мной творится.
— О, — сказала Шасти. — Так печать-то мы расшатали, выходит! Забавно. Это ведь зеркало твоё, Кай, так подействовало. Надо подумать, отчего так, а? Может, и правда получится снять печать самого Шудура!
Она покрутила в руках верёвку-змею.
— Ну, иди сюда, Йорд, вязать тебя будем!
— А как-то иначе нельзя? — спросил наставник, косясь на верёвку.
Я, вспомнив навыки из прошлой жизни, решил, что можно. И связал его обычной верёвкой. Но так — что хрен он развяжется. Разве что — пособит кто.
Только руки пришлось вязать вместе с ногами. Но так даже лучше — теперь точно не вовремя из юрты не выглянет.
Я посмотрел на Байсура: вот этот и пособит. Он же — больной на голову!
— А ты — марш на улицу!
— З-зачем? — выдавил он, прижимая к себе одеяло. «Из одежды» на нём только оно и было.
— Готовиться будешь, — пояснил я, оглядев парня с головы до ног. — Драться завтра будем. Утром. Смотри — последнее тебе испытание!