Чиен болезненно поморщился. Шасти для него тоже, наверное, была «шпионом». Но что он мог с этим поделать?
Дед тем временем весело балагурил с мальчишками. Он не был похож на нелюдимого отшельника. Но и в версию со шпионом я не поверил. Слишком уж симпатичным, улыбчивым оказался наш ночной гость.
Лицо у него было всё в мелких морщинках-лучиках, подчёркивающих его добрый характер. Плохо выделанная кожа рубашки топорщилась — сразу понятно, что сам обрабатывал, шил. Такое не подделать.
— Садись к костру, дедушка Тин, — пригласил я. — Мясо уже сварилось.
Дед обрадовался угощению, как ребёнок. Угнездился рядом с Йордом.
Парни вслед за ним потянулись к котлу. Ягода — это вкусно, но сначала хорошо бы набить живот чем-нибудь плотным.
Нагулявшаяся Шасти тоже сдалась и взяла чашку с мясом. Я выловил для неё кулика, как деликатес.
Корзину с ягодами мы поставили рядом с котлом. Заедали мясо черникой — непривычно, но интересно.
Чиен замолчал, но так грозно сопел и косился на деда, что мне захотелось стукнуть его по башке. Дедок же улыбался, будто солнышко, и не замечал откровенной враждебности фехтовальщика.
Он наворачивал наше мясо, демонстрируя ровные белые зубы. Успевал и еду нахваливать, и рассказывать, как он по началу лета и в самом деле встретил в малиннике медведя.
— Я как спужался! Да как заору: моя, мол, малина! Медведь — тоже меня испужался. И напал на него с испугу понос-дристун! Так и остался я в тот день без малины! Как же в эти кусты полезешь, когда медведь там всё вокруг испакостил?
Мальчишки звонко хохотали. Говорливый дед им очень понравился.
Потом Шасти вдруг посмотрела на меня, открыла рот… Я вскочил, наложил мяса в две миски и унёсся в юрту.
Ну, забыл я про раненых!
В юрте у Шасти их было двое, оба уже не так плохо себя чувствовали, но девушка усыпляла их от завтрака до ужина, а потом и на всю ночь. Говорила, что раны так заживают в два раза быстрее.
Я подозревал, что спящие ещё и меньше мешают Шасти заниматься своими колдовскими практиками.
Пока мы тренировались с оружием, она по многу часов разбирала записи в своей колдовской книге, варила зелья, тренировалась в наложении печатей.
Девушка пыталась забрать в своё «сонное царство» и раненого стрелой Киму, но тот, услышав про это, удрал и спрятался в хозяйственной юрте.
Кима упорно не считал себя раненым. Он изо всех сил тянулся за старшими, хотя относился по возрасту к младшей группе.
Парень прекрасно понимал, что рядом со старшими ему не место. Но терпеливо садился возле Лойчена, Игеля, Чёрного Лиса и Багая с его молчаливым братом-близнецом.
В последнее время к этой группе прибился и Тош. После гибели Байсура, парнишка неплохо сражался с тварями, и старшие парни пустили его к себе.
Тош был крупным, сильным, а главное — Шонк назначил его своим помощником, а значит, разрешил без спроса заходить в юрту с припасами, где можно было стянуть что-нибудь вкусное. Вяленую баранину, например.
Стоило Тошу преодолеть трусоватость, как старшие признали его полезность для группы и перестали игнорить. Тош просто расцвёл. Я и не ожидал, что он так обрадуется.
Вот в эту же тёплую компанию и пытался втереться Кима. Он был согласен терпеть боль, лишь бы старшие не гнали его в шею.
Иерархия в стае подростков — страшная штука. Местá у костра были поделены жёстко.
Со стороны восхода всегда садился Чиен, видимо, это была какая-то аристократическая привилегия, свойственная именно местному «дворянству». Йорд не знал её. Он плюхался туда, где кучка лапника была повыше.
А вот старшие парни чётко садились справа от Чиена, прогоняя младших на другую сторону костра.
Кима робел, подсаживался с самого краю, стараясь не привлекать к себе внимания. Его вроде не гнали, хотя и не замечали особо.
Я не обращал внимания на эту мышиную возню и чаще всего садился рядом с теми, с кем мне надо было поговорить — с Йордом, Чиеном, кем-то из стражников. (Воины всегда разводили себе отдельный костёр.)
Выбравшись из юрты с пустыми мисками, я вспомнил ещё одно дело, висящее над лагерем, словно дамоклов меч.
На задах юрты лежало плотно увязанное в кожаный мешок полупереваренное ютпой тело одного из младших ребят. И держать его там по местным обычаям можно было ещё сутки. А потом что делать?
Игель напугал меня: хоронить мальчишку нельзя, пока мы не изгоним из него злого духа. Ведь убит он был «демонами» — адскими тварями из царства Эрлика.
Сын шамана честно признался, что до похоронных обрядов отец его не допускал по малолетству. Он помнил, конечно, структуру обряда, но никогда его раньше не проводил. А вот «просьбу духам» якобы оформлять умел и с духом волка обещал разобраться на свой лад. Совсем скоро, когда это позволит лунная фаза.