С похоронами Игель предложил, пока время терпит, дожидаться шамана с горы Мерь. Он слышал о нём от отца много хорошего.
Однако слишком долго ждать было нельзя. Через трое суток дух умершего мог начать бродить по нашему лагерю и вредить живым. И тогда одним камланием от него не избавиться.
Раньше я бы в такую чушь не поверил. Но теперь смирился: похоже было, что в этом мире возможно примерно всё. И демоны, и твари из подземного озера, и вредоносные духи из неправильно убитых мальчишек.
Потому останки парня мы плотно увязали в мешок и уложили за юртой Шасти. Оттуда духу сложнее всего было найти дорогу в наш лагерь — так сказал Игель.
А ещё он сказал: если завтра к вечеру Айнур не вернётся с шаманом, нам придётся самим организовать похоронный обряд.
Я боялся ещё и трупного яда, и антисанитарии. Подошёл к мешку, пытаясь понять, сильно ли разложилось тело? И услышал жуткий замогильный стук!
Бегом понёсся к костру — стук доносился оттуда! Неужели опять какие-то твари лезут, теперь уже из-под земли?
Но у костра царило веселье. Наевшиеся парни вытащили к огню малый череп ютпы и показывали его деду.
Мы хотели его выварить, но не нашлось такого большого котла. Однако мясо ютпы содержало очень много воды, и оно усохло на солнце, обтянув кости блестящей чёрной плёнкой. И голова чудовища превратилась в здоровенный музыкальный инструмент.
Теперь Игель, как заправский шаман, колотил толстой веткой по черепу, словно по бубну, и от этого потустороннего звука у меня вся кожа пошла пупырышками.
— Игель, прекрати! — приказал я.
— Отличный же бубен! — Казалось, парню нипочём этот замогильный стук. — Теперь я точно сумею обратиться к духу волка. Я узнаю у него, куда делись наши звери!
— А Эрлика ты нам часом не вызовешь? — нахмурился и без того мрачный Чиен.
— Да я её можжевельником окурю, черепушку эту! — рассмеялся Игель. — Завтра она приведёт в серединный мир любого духа — хоть с гор, хоть из-под земли! Сегодня — никак. Новая луна, духи голодные, злые очень. Завтра они напьются лунного света, опьянеют. Завтра — самая подходящая ночь!
Дедок слушал Игеля очень заинтересованно, даже голову на бок наклонил. Дослушав, прямо расцвёл весь.
— Ой, какие бесстрашные воины! — восхитился он, лучась радостью. — Не боятся бить в голову отродья Эрлика! Не боятся, что услышит он под землёй последнюю песню ютпы!
— Пусть сам нас боится! — заявил Багай.
И потряс перевязанной рукой.
— Идём ко мне в юрту, дедушка Тин? — позвала Шасти. — Ну их, этих мальчишек. Глупости говорят. Мы с тобой выберем травы, и я сварю эликсир, который подойдёт тебе, как вторая рубашка.
— Ой, как хорошо! — обрадовался дедок. — А я тебе ещё ежевики наберу! Ой, колючая она! Как полезу за ней, издеру всю рубаху!
Мальчишки засмеялись, Чиен поморщился.
Потом приказал:
— Все спать! Хватит уже болтать! Завтра подниму рано!
Старшие послушались, встали. Им сегодня прилично досталось и трупы таскать, и лупить друг друга деревянными мечами.
Младшие, поглядев на них, тоже быстро собрали чашки и стали чистить котёл.
Йорд покивал, окликнул воинов, чтобы принимали вахту, и повёл стражников спать.
А Чиен поманил меня:
— Иди-ка сюда, заяц?
Я зачерпнул горсточку черники. Вот она была совсем как в моём детстве. Крепкая и сладкая и, говорили тогда, что эта ягода очень полезна для глаз.
Потом я догнал Чиена, топающего к реке.
Огня он с собой не взял, и скоро мы с ним ушли в непроглядный мрак. Я только по звуку шагов и понимал — фехтовальщик идёт впереди.
Луны сегодня не было, только звёзды горели, ничего на земле не освещая.
— Стой, — сказал Чиен и остановился. — Слушай меня, Кай из рода барса. Нам надо решить с тобой один важный вопрос.
— Какой? — фальшиво удивился я.
Понятно было уже примерно, что за вопрос мучил Чиена.
— Не бывает двух правых рук у одного человека, не бывает двух лун на небе… — начал он.
— Бывает, — перебил я. — Я владею левой так же хорошо, как и правой. А далеко в небе есть другие земли. В иных — и по три луны.
— Зачем ты говоришь мне это? — по голосу я понял, что Чиен сердится.
— Затем, что зря ты всё это затеял. Я не хочу выяснять с тобой, кто из нас правее.
— А мы и не будем выяснять, — сказал Чиен. — Мы будем биться. В полной темноте. Кто победит…
— Ага, — сказал я. — Нас и так горстка, а ты хочешь, чтобы стало ещё меньше? Да тут темно, хоть глаз выколи! Мы же поубиваем друг друга!