Я попробовал сделать это, не выпуская из рук меча. И постепенно сначала кисти рук, потом запястья засветились молочно-белым.
Проступили сквозь свет и алые воинские знаки. Камень, подаренный кочевниками, уберегал меня только от чужой магии, а сейчас я сам заставлял себя отдавать в пространство живущий во мне свет.
Белый и красный явно не дружили между собой. Свидетельства присяги, принесённой когда-то Камаем, горели на моих руках, обжигая их болью.
Они были похожи на круги, а невнятные символы в них не напоминали пока ещё ни морду барса, ни морду медведя.
А дракон?..
А что если красный дракон-Годзилла явился убить меня, как захватчика тела драконьего воина, каким, наверное, был Камай?
Что если цвет Камая — такой же багровый, как у демонов и колдунов? А молочное сияние — знак чужого, нездешнего мира? И оно — как тряпка быка — притягивает Годзиллу?
Чиен выкрикнул: «Бей его!» — наверное, это был просто боевой клич, и попытался рубануть надвигающуюся на нас морду мечом.
Казалось, что меч прошёл сквозь призрака, но Годзилла обиженно рявкнул и извернулся в воздухе, пытаясь достать фехтовальщика.
Зубы бесшумно щёлкнули над головой Чиена, промахнувшись совсем немного.
Стражники предпочли попятиться. Но Йорд и Касан подхватили крик: «Бей!» и тоже попытались достать чудовище мечами.
Чиен был их условным врагом, но печати и воинская взаимовыручка заставляли вайгальцев биться плечом к плечу с «дикарём».
Годзилле меч Чиена не понравился. Он плюхнулся на землю, растопырив чешуйчатые лапы, крутанулся на месте и с рёвом обрушился на воинов.
Касан, попытавшись нанести удар, отлетел, как пёрышко! Дракон оказался вовсе не таким призрачным, чтобы его можно было проходить сквозь! Напротив, судя по звону, мечи отлетали от его полупрозрачной чешуи.
Чиен врезал по багровой морде и тоже полетел на землю, отброшенный, скорее всего, инерцией удара! Раздалось рычание, похожее на раскат грома!
Зверь был вполне материален! И слишком велик, чтобы мы хоть что-то могли с ним сделать!
— Парни! На счёт три — в рассыпную! — заорал я. — Лойчен — к реке, Багай — к кустам! Тош — к юрте толстяка! Игель — в сторону караванной тропы! Мелочь за ними! Раз! Два!.. — Тут я сообразил, что считать умеют не все. — Три! Бегом!
Призрачная пасть хлопнула, и я услышал истошный вопль Касана! Голова воина просто исчезла, а кровь фонтаном ударила в разные стороны!
— Тварь! — заорал Чиен, размахивая мечом.
Распахнутая пасть надвигалась на него, как ковш экскаватора!
Я заорал что-то матерное и бросился на чудовище. Мой меч не причинил вреда, отскочив от призрака. Но белый свет ударил ему в морду, и раздался обиженный рёв.
Годзилла взмахнул хвостом, отшвыривая Чиена, и вперевалочку пошёл на меня, оскалив гигантскую пасть.
Бежать было некуда. Сталь этого урода не брала, похоже, даже драконья. И мне оставалось надеяться, что он подавится мной и сдохнет от несварения.
Шаг. Ещё. Огромная пасть раскрылась. Туда, пожалуй, уместился бы не только я, но и Чиен в придачу.
— Сдохни! — сказал я. — Отравись и сдохни!
Годзилла остановился.
— Чё встал? — спросил я. — Раззявил пасть — так глотай! Что б ты подавился мною, скотина! Ну? Жри, я сказал!
Однако чудовище почему-то застыло в сомнениях.
— Кай, ложись! — крикнул Чиен.
Размышлять было некогда, и я кинулся на землю, уловив только синий отблеск, мелькнувший надо мной. Миг: и багровый Годзилла кубарем покатился к лесу, отбиваясь от чего-то призрачно-синего.
Клубок распался, и бойцы взмыли вверх! И я увидел рядом с драконом огромного горбатого волка!
Годзилла обиженно взревел, и звери снова сплелись, пытаясь разорвать друг друга на части!
— Волк! — прошептал Чиен совсем рядом со мной. — Это — дух волка! Он вернулся! Он с нами!
Звери поднимались всё выше, и их битва казалась теперь мельканием молний. Доносился и гром, как во время сухой грозы.
— Он вернулся! — шептал Чиен. — Духи не оставили нас!
— А второй дух? Кто это? — спросил я. — Это дух дракона?
— Я не знаю, — выдохнул фехтовальщик. — В этих местах никто и никогда не видел дух дракона. Спроси свою девчонку — может, это вайгальские колдуны призвали его из мира Эрлика?
Девчонку?
Меня обожгло страхом. Я понял, что не знаю, где Шасти! Она не могла не услыхать шум, не выбежать из юрты. Но где же тогда она?
Я завертел головой и снова уловил тихий, едва уловимый стук, похожий на звучание шаманского бубна.
— Шасти! — заорал я. — Ты где?
Нашарив глазами едва различимое в темноте пятно юрты колдуна, я побежал туда, на ходу прокричав: