Бросок! И «охотник» засопел, изображая обиду.
— Чё быстро-то так? Я не понял!
Пришлось повторять медленно: сделал захват, увёл руку с ножом, выкрутил запястье.
— Ух ты! — обрадовался Багай. — Кима, иди, попробуем!
— Оставь раненого в покое! — Я не разрешал поединков, когда один из противников был откровенно слабее. — Возьми из младших кого.
Младшие прямо запрыгали, выражая немедленное желание.
Удивительно, как все здешние мальчишки хотели учиться. Но вот что будет, если такому дать в руки смартфон? Он тоже потеряет интерес к жизни?
— А самый мелкий — сумеет выбить у меня нож? — спросил Багай, вытаскивая из шеренги одиннадцатилетнего Такора.
Парнишка был младше всех, но характер имел совершенно упоротый — в драке мог и зубами вцепиться, отстаивая своё место в мальчишеской вольнице.
Старшие его не задирали. У них был некий внутренний устав драк: младшие могут драться между собой в полную силу, старшие тоже. Но старшие с младшими — нет.
Багай мог выписать Такору подзатыльник, оттащить от противника. Но не драться с ним. И сейчас младший сгорал от нетерпения — ему хотелось драться с Багаем. А поединок был единственной возможностью напасть на старшего.
— У тебя — наверное, да. А вот у воина… — я с сомнением покачал головой. Кивнул: — Пробуйте.
К сожалению, у мелкого не вышло и с Багаем. Всё-таки Такор был совсем мальчишкой. Разве что укусить.
— А другой приём есть? — озабоченно спросил Лойчен.
Старшие держали младших в узде, но и заботились о них. И искренне переживали, когда у тех что-то не выходило.
— Есть, и много, — кивнул я. — Но младшим не покажу, в них совсем мало веса. Для них есть другая тактика — увернуться, убежать. И она тоже работает.
— Убегать? Мне⁈ — возмутился Такор.
— Не убегать, а убежать. Осознанно, — поправил я. — А как только опасность миновала, возвращается и бить, чем умеете.
— А нож? — умоляюще спросил Такор. — Ну, покажи? Самое простое?
— Ладно, — сдался я. — Попробуем пару приёмов. Может, что-то получится. Нападайте на меня все по очереди! Будем смотреть, что подойдёт!
Я кивнул младшим. Они тут же выстроились друг за другом. Глаза горели: «А я? А мне показать?»
Последним пристроился Кима. Пришлось прикрикнуть на него:
— Я же сказал — это не для раненых! Иди отдохни в юрту! Ты больше всех уже напрыгал!
Кима обиженно заморгал, закусил губу, но сдержался. Побрёл к юрте, уже наполовину закрытой корой.
А я стал безжалостно швырять младших, отбирая у них ножи.
Старшие веселились, я присматривался, решая, какой приём выбрать для самых слабых и лёгких.
— Ну, ты и силён, братишка! — раздался вдруг за спиной очень знакомый голос.
— А рубаху-то всю изодрал! — ответил ему ещё один, тоже очень знакомый. — Нехорошо!
Этот голос я бы узнал из тысячи. Но откуда?
Мальчишки мои вытаращились от удивления. Я обернулся.
Память не подвела, в десятке шагов от нас стояли: мой приятель-охотник Истэчи и мой брат Темир!
— Ничего себе, Айнур дозоры наладил! — захохотал языкастый Багай. — Тут-то волки лесные и разгулялись! Ну, вы, блин, даёте!
— Мы не волки, — развёл руками Темир. Он был в чистой кожаной рубахе, в лёгкой куртке, украшенной мехом. Среди мальчишек в потрёпанной одежде он выглядел королём. — Мы — барсы!
— Страшные! — подтвердил Истэчи. — Страшно скучали по Каю. Прямо до хрена скучали! Ичин говорит — сиди в лагере! Майман говорит — сиди! — Приятель забористо выругался, припоминая мне весь мат, который вырывался у меня в первые дни пребывания в военном лагере барсов.
Я сгрёб его в объятья. Вот же памятливый, зараза! Я, значит, сдерживаюсь, а он мне сейчас всех мальчишек испортит!
Темир навалился третьим, сжимая в объятьях нас обоих. Он был повыше и покрепче, совсем уже взрослый по здешним меркам.
— Эй! Эй!
К нам уже бежал Симар, размахивая огромным мечом, как дубиной:
— Кто такие? — орал он. — Откуда чужие в лагере?
Багай осип от хохота — да сколько ж можно за один день?
— Это мои братья — барсы! — Я вытянул руки, останавливая Симара.
— А откуда они здесь взялись? — наседал на меня амбал.
Раздался крик Айнура:
— Мечи в ножны!
Я оглянулся. К нам спешило с полдюжины воинов. И шагал сам Айнур, сонный и недовольный — только рискнул прикорнуть у огня.
Воины вполне доброжелательно окружили Темира и Истэчи. Ощупывали глазами, не понимая, откуда барсы взялись прямо посреди лагеря? А как же дозорные?
— Как просочились? — с места в карьер заорал Айнур. — У леса — часовые стоят!