Нужно было срочно всё это как-то разруливать. И возвращаться назад, в лагерь.
Логика подсказывала самые прагматичные действия: зарезать волчонка, чтобы Нишаю некуда было вернуться. И тогда воины, охраняющее тело хозяина, подохнут сами. Ведь не сумели, не уберегли.
Всё это было тоже, наверное, написано сейчас на грубом лице Незура.
Ну классно же? Вот так, одним ударом меча уложить на землю четыре… Нет, не меньше пятнадцати трупов! Так я ещё не делал.
И ведь погибнут, наверное, и те воины, что сопровождают Нишая в отлучке?
Или нет? У тех может быть иной приказ. Может, и уцелеют…
Ну, тогда десяток трупов. Тоже неплохо.
Однако не верить охотнику я не мог. Парень вёл себя так, как не смог бы подсадной колдун. Он не сдавал товарищей, даже понимая, что его убьют. Не пытался что-то доказать, соврать, оправдаться.
Он знал: жизнь человека в этих горах — не дороже песка под ногами. Но — хорошо ли я сделаю, если убью невиновного? Я-то — душой не из этих гор.
С другой стороны — воины, что охраняют Нишая, выполняют приказы хозяина. А приказ — охранять. Если я оставлю охотника в живых, придётся перебить их всех. Иначе живым мне отсюда не выбраться.
А что если… связать их клятвой на драконьем мече, как Шасти? О не причинении мне вреда?
А выйдет?
— Я пощажу вашего господина, если вы заплатите за него выкуп и поклянётесь на мече не причинять мне вреда! — рявкнул я голосом Незура, грубым и без обертонов — решил так решил.
Вышло очень убедительно.
— Но мы не можем поклясться, господин, — развёл руками воин. — Мы связаны печатью. Драконий меч не примет клятву того, кто не волен в себе.
— Ну не примет — бошки поотрубаю, — пообещал я. — Постарайтесь. Попытка не пытка. Ведь задание уберечь господина дороже ваших жизней, верно? Значит, может и выйдет поклясться. Другого выхода не заваливать юрту трупами я не вижу, придётся рискнуть.
Воин покорно кивнул. Выбора у него действительно не было.
Если он не поклянётся сейчас — миссия будет провалена. А он не волен даже себя убить. Трудно быть рабом магических штучек.
— Сложите оружие вот сюда. — Я показал носком сапога на кошму возле очага. — И подходите по одному!
Воины не стали спорить. На их лицах читалась обречённость.
Тот из них, что сидел возле пленника (он и говорил всё это время со мной), первым аккуратно сложил оружие и подошёл.
Не моргая уставился на лезвие меча, всё ещё приставленного к горлу фальшивого Нишая.
— Клянись, — велел я, не собираясь отнимать меч от податливого человеческого тела. Мне не составляло труда держать клинок на весу. С такими-то лапами.
— Клянусь не причинять вреда господину… — Воин поднял глаза. — Какое имя я должен назвать?
Я задумался.
Тут не ситуация с женитьбой. И врать было нельзя, и нельзя было раскрывать имя Камая.
— В этой земле меня называют Гэсар, — сказал я. — Клянись.
Воин обречённо кивнул и закончил фразу, опустив взор на лезвие, покрытое рунами.
… господину Гэсару. Если же мой хозяин прикажет мне иное, то пусть я умру на месте.
Он нашёл подходящую формулировку, но по лицу было видно: не верил, что сработает. Просто смотрел на лезвие, ожидая смерти.
Меч полыхнул алым, засветилась рунная вязь, сложившись в слова клятвы.
Он принял!
— Красный! — потрясённо произнёс воин. — Это красный драконий меч!
— Ну да, — кивнул я. — Красный.
Воин оскалился. Улыбка вышла кривой, нервной, но это была именно попытка улыбнуться.
— Красный меч принимает клятвы, не идущие во вред хозяину! — воскликнул он. — Ты — великий воин, Гэсар, раз, преданный чёрной кости, можешь держать красный меч!
Два его товарища тут же положили у очага оружие. Они поняли, что афера выгорит, и можно спасти и себя, и тело своего господина. А что там дальше — пусть решает он сам.
Я принял ещё две клятвы.
Оставались шестеро, что отдыхали и отсыпались. И я задумался — клятва такого количества воинов в тылу врага могла пригодиться мне в будущем. Но это чуть позже. Сначала надо было закончить здесь.
— А теперь выкуп! — велел я. — Что у вас в сундуках?
У меня не оставалось времени искать свой меч. Я же думал, что лезу в арсенал, но ошибся. И всё-таки жжение в запястьях подсказывало — меч Камая для правой руки где-то рядом. Возможно — в одном из сундуков?
— Господин может брать всё, что пожелает. — Воин покорно склонил голову.
— Открой сундуки! — велел я и потащил за собой пленника.
На всякий пожарный. Клятвы-клятвами… Но я всё-таки человек своего времени, а в моё время клятвы — это просто слова.