Может, я и не самый лучший рассказчик, зато новости качественные, сам делал.
— И она позволила тебе сесть в седло? — удивилась Шасти.
— Она вроде и не возражала совсем.
— Удивительно, — нахмурилась Шасти. — Наверное, у тебя — драконий взгляд, Кай. Такое нечасто бывает с людьми.
— Да ну, — пожал я плечами. — У меня всего лишь подход правильный. Ласковый, но крепкий.
И подмигнул ей.
Жена у меня — тоже норовистая. Сложись по-иному, я бы и не знал, как подбивать клинья к такой умнице и красавице.
— А почему ты считаешь, что драконица могла не вернуться в город? — спросил я, перебивая соблазнительную женскую тему.
Шасти расцвела у нас в лагере. Личико у неё округлилось, глаза блестели.
Я заметил, как смотрит на мою Шасти колдун, и запястья сразу зачесались. Или кулаки?
Надо потом рассказать в подробностях, что я ему отрежу, если руки распустит. Вот ещё, понимаешь, проблема!
— У драконов есть возраст запечатления. — Шасти пошарила по поясу, разыскивая свою сумку, где носила «записную книжку». Но ничего не нашарила и вздохнула: — Кажется, этот период у них длится полгода.
— Семь лунных месяцев, пустоголовая, — поморщился Нишай.
Даже со связанными руками голову он держал высоко, а спину прямо. Как же его не вычислили по одной этой наглой спине!
— Тебя вежливости не учили? — резко спросил я.
Нишай посмотрел на меня с удивлением. Он явно не понимал, что не хорошо говорить девушке всякие грубости. Особенно той, что связала ему руки.
М-да, трудно мне с ним будет. Очень трудно. Вот чего я не зарубил его, пока дрались? Даже Ичин теперь косится неодобрительно.
С чего я взял, что смогу перевоспитать совершенно взрослого парня?
Чингисхан, покоряя татар, рубил всех, кто выше тележной оси. Уже тогда знали — из подростка вырастет только враг. Без вариантов.
Воспитание — это пока пацан поперёк лавки лежит. Когда повдоль — всё, проехали. А Нишай уже и по моим меркам не мальчик. Ну, вот какого хрена я его не убил, а?
— … Самочка не приняла ещё своего хозяина, — рассказывала Шасти. Она не обиделась на резкие слова колдуна. — Иначе всё равно бы так просто тебя не подпустила. А раз не приняла — ей некуда возвращаться. Крепость ещё не стала для неё домом.
— Ну и где она тогда? — я огляделся.
Высоких гор с лысыми макушками из долины было видно две. Не в чащу же лезть дракону?
Показал Шасти на скалистую вершину. Она кивнула.
— Думаю, она где-то там. Нашла местечко повыше, а может быть и пещеру. Сидит там и всех боится. Надо лететь и искать её. А то ночью одичавшие волки порвут бедняжку. Защищаться она ещё не умеет, лёгкая добыча.
Я с сомнением оглядел лагерь: отвлекать людей на поиски я не мог. Трупов крупных зверей было мало, а вот ворон…
— Сначала гости, — решил. — Караванщики скоро доберутся сюда. И лагерь надо срочно зачищать и дезинфицировать.
Шасти непонимающе нахмурилась.
— Ну, заразу убирать, — пояснил я. — Трупы же.
— Можно окурить можжевельником, — предложила она.
— Дура, — буркнул Нишай. — Есть заклинание белой ясы, чтобы очистить землю от трупного яда и энергии мёртвых.
Я вдохнул поглубже и выдохнул медленно, сквозь сжатые зубы. Ну очень хотелось врезать ему как следует.
А бить парня со связанными руками — не дело. Придётся чутка подождать.
Какая скотина дерзкая, а? Или у них так принято? Женщина же у вайгальцев — не человек, я же правильно помню?
Шасти, услышав про заклинание, всплеснула руками и убежала в юрту за своей «записной книжкой».
А я ведь и книгу по магии спёр. Вот же она обрадуется, если найдём дракошу, а там и яд, и книги!
— Мужики! — крикнул я. — Кто на ногах? Надо срочно очистить лагерь от трупов. Это и злая магия, и зараза всякая! А потом Шасти обработает лагерь заклинанием!
— Птиц и зверей нужно сжечь, — кивнул Ичин. — Тогда сгорит и кормос — злой дух, вселившийся в них.
Всё это время шаман молча стоял рядом со мной и разглядывал пленника. Он предпочитал сначала успокоить дух, а потом говорить.
Ичин давно уже развязал Симара, непривычно тихого и жалкого.
Объяснил ему, наверное, что бегать и орать — любой дурак может. А потом придёт колдун, посадит на загривок печать — и станешь рабом. Потому что не орать надо было, а тренировать волю.
Симар стоял теперь рядом с другими воинами, внимал чудным разговорам. И молчал. Вообще никуда не лез!
Это же просто чудо какое-то!
— Караванщикам навстречу хорошо бы кого-то выслать, чтобы проводили, — сказал я. — Люди они честные. Сразу выдвинулись, чуть меня не опередили. Надо мяса сварить. Они, наверное, с самого утра в пути.