Только Истэчи не было видно, задал я ему задачку с этим колесом.
И Шасти не вышла. Верно, или уснула, или опять по уши в своих колдовских занятиях и не услышала шума.
Ну, я к ней попозже сам нагряну. Надо же мне жену хотя бы потискать и понюхать? Пахнет от неё просто чудесно.
Из большой юрты, крытой корой вышел Ичин с тремя барсами. Видно было — советовались. Шаман на ходу раздавал распоряжения.
Пришёл и Айнур — озабоченный, мрачный, с огромным куском белой, тонко выделанной оленьей кожи. Сам велел кликнуть Йорда.
Тот скромничая ушёл столоваться со стражниками, чей костерок теплился на самом опасном краю лагеря, где тропа уходила в густые кусты.
Я удивился, что воинов рода волка и барса в лагере совсем мало. Верно, Ичин всем нашёл работу. Он это умел.
Зато к костру собрались почти все люди Айнура.
Правда, Симар и Вигра отсутствовали. То ли Айнур отослал их по каким-то делам, то ли велел не мозолить ему глаза.
Его ближники на поверку оказались не очень умными, зато шумными и драчливыми петухами. Только разной породы: Симар — бройлер, а Вигра — гальский такой петушок, маленький и задиристый.
Наверное, при дворе это было самое то — по пустякам пыжиться и мечами махать, но не в горах, где надо ходить тихо и много думать головой.
А иначе за меч ты, конечно, успеешь схватиться и без головы, но долго биться без неё не выходит, многие проверяли.
Мы сели вокруг костра, где уже шипел и плевался мясным бульоном самый большой из наших котлов. В лагере готовились к ужину.
Вокруг нас по старшинству расселись воины Айнура, волки и барсы.
Мальчишки устроились сзади, чтобы не погнали. И затихли. Им тоже хотелось послушать, где мы были и что видели.
Я обстоятельно рассказал про удачную засаду, плохую реакцию охраны, возможные сигнальные амулеты и странного колдуна, что долго кружил над караванной тропой.
Ичин слушал молча, Айнур ворчал и хмурился.
— А что если колдун и вправду что-то почуял? — предположил Майман, внимавший докладу так сосредоточенно, словно не видел всё своими глазами.
Я посмотрел на Чиена, нервно оглаживающего рукоять меча, и меня осенило. Драконьи мечи!
Шасти сожгла военный лагерь барсов, разыскивая меч Камая! Она как-то чувствовала его! Правда, на весьма небольшом расстоянии.
А что если колдун закружился над нами потому, что летел-летел и вдруг почуял драконьи мечи?
Но расстояние было велико, и сориентироваться он не сумел. Шасти ведь тоже не сразу сообразила, в какой стороне искать меч.
Я встал.
— Ты куда? — удивился Айнур. — Я тут про лагерь кое-что накидал. Да и мясо уже почти сварилось.
— Я мигом! С женой надо парой слов переброситься!
Но уйти я не успел.
— Хэй! Хэй! — заорали стражники, бросая свой немудрёный обед и выхватывая мечи.
Воины тоже вскочили, берясь за оружие. Мальчишки засуетились, расхватывая дрова. Кима даже вытащил из костра головню.
Волки тоже заволновались. Все, кто не улетел по вечерней заре на охоту, спали на площадке для занятий фехтованием.
Мавик в десяток огромных прыжков оказался возле меня и рыча встал рядом, пытаясь загородить собой.
В этот момент из кустов показались две страшные толстые и горбатые фигуры! В полутьме было не понять даже — люди ли это?
Они дуром пёрли прямо на стражников, не обращая внимания на предупреждающие крики и обнажённое оружие.
Глава 3
Камень с корнями
Все, кто сидел у костра, бросились на помощь стражникам.
Крылатые волки с рычанием ринулись наперерез, перекрывая незваным гостям возможность побега.
Айнур вскочил первым. Он больше всех подходил на роль военного вождя «по голубизне крови», а в эти дикие времена самые знатные — первыми бросались в бой.
Я мог бы опередить его, потому что уже стоял на ногах. Но мне мешал Мавик. Он рычал и пытался защитить новоявленного хозяина, больше путаясь под ногами.
Пока я пытался успокоить своего волка, Айнур, Майман и Чиен уже подбежали к пришельцам. Окружили, щетинясь мечами.
Охотники-волки поспешно налаживали луки — ночных гостей лучше убивать стрелами, а вдруг это — твари из преисподней?
Ещё секунд пять напряжение нарастало. А потом Ичин вдруг отодвинул Айнура, приблизился к странным горбатым фигурам вплотную. Вскинул руку, останавливая лучников. И… расхохотался.
Я протиснулся ближе. Но сообразил, кто это к нам пожаловал, лишь когда мужики расступились немного, и тощий Кима, прошмыгнув между Чиеном и Майманом, сунул головню под нос одной из фигур.