Наверное, они полагали, что идут на погибель, но всё равно шли. Вот только как умирать без котла, который несколько поколений передавался по наследству от матери к дочери?
Человек привязывается к вещам. Куда от этого денешься? Но табор-то у нас вышел прямо-таки цыганский.
— Лови его! Эй, лови!
Я оглянулся.
Петух был привязан на ночь за ногу к дереву, но как-то выкрутился и пустился бежать, а ребятишки за ним.
Фыркнул: куры, козы, бараны, горшки, дети… Почему старушки пошли за мной? Поверили? Или просто умирать не хотелось?
А ведь барс не тронул даже глупого петуха! Наверное, это всё-таки был дух, а не настоящий зверь?
Увязав вещи и навесив их в перекидку на скотину, мы стали карабкаться вверх по узкой звериной тропе.
Что меня удивляло больше всего — никто не жаловался. Ни один, даже самый мелкий малыш, и голоса не подал. Даже те, что сидели на руках у матерей, не хныкали. Впрочем, вот им-то путешествие, наверное, нравилось.
И никто не спрашивал, а зачем мы куда-то прёмся по бездорожью, если рядом утоптанная человеческая тропа?
Я и сам об этом думал, на руках перетаскивая через овраг детей. Почему я поверил барсу? Местные — ладно, у них такое, наверное, норма.
Радовала только больная рука — я уже хватался ею за корни. Слабовато хватался, но сам факт обнадёживал.
Тропинка то резко шла в гору, то вдруг — под откос.
В какой-то момент она привела нас к обрыву, и я решил было что всё. Дальше пройти не сможем.
Мы стали обустраиваться на днёвку, а самые старшие мальчишки пошли на разведку.
— Что делать будем? — спросил я у шаманки, усаживаясь рядом с нею на камень.
Она невозмутимо курила трубку.
— Духи подскажут.
— Ну, эту твою песню я уже слышал. А идти-то куда?
— А ты не торопись. Слушай не меня, а себя. Ведь это тебя ведёт барс, а уж мы потом тащимся следом.
— А-а… — протянул я, делая вид, что понял. — Так он меня ещё и ведёт. А куда?
— Туда, где ты нужен.
— А если к смерти?
— Думаешь, путь вверх может быть дорогою в нижний мир? — удивилась шаманка.
— Всяко бывает. — Я почесал щёку, укушенную какой-то летающей падлой. — А кто у вас управляет этим нижним миром? Бог какой-нибудь?
— Нижним миром управляет нижний бог, — туманно пояснила шаманка.
— А имя у него есть?
— Имя его называть нельзя. Он услышит и заберёт нас к себе. А тебе — очень рано ещё. Твоя тропа едва протоптана. Видишь, как идти тяжело?
Я хмыкнул: тут она в точку попала. Тяжело. И дальше, похоже, никак.
— Спуск! Мы нашли спуск! — к нам бежали мальчишки. — Там старое русло ручья, а по нему — тропа!
— Ну вот, — сказала шаманка, поднимаясь с камня. — Видишь: тропа твоя только ещё началась.
Я пожал плечами: значит, сон в руку?
Вещи мы не разгружали, а потому наш табор быстро пожевал лепёшек и поднялся на ноги.
Небо вдруг потемнело. Хотя солнце недавно перевалило за полдень, тучи грозили приблизить вечер.
— Спускаться надо немедленно, — предупредил я. — Если пойдёт дождь, камни станут скользкими.
— А ну, быстрее! Быстрее! — поторопила шаманка старушек.
Они устали, но безропотно поплелись вниз по тропе.
— Спустимся, и будем устраиваться на ночлег под обрывом, — успокаивал я. — Тут гора козырьком нависает. Если дождь — какая-никакая крыша!
К счастью, тропа вполне подходила и для людей, и для нашего маленького стада. Оно уверенно шло за козлом, которого вела в поводу Майа.
В пути моя названая мать словно бы отдалилась от меня. Стала немного чужой.
Малышне требовалось внимание, и она тащила на руках то одного, то другого. А я то шёл в середине отряда, то подгонял отставших. Даже не видел её почти.
Спуск был долгим и трудным. Спускаться всегда труднее, чем подниматься.
Зато внизу мы рассмотрели настоящий оазис — пушистое кедровое редколесье со всех сторон окружённое скалами. Был и обещанный мной скальный навес, способный укрыть от дождя.
Оставалось совсем чуть-чуть. Старушки и дети уже едва передвигали ногами, но я был доволен.
Здесь мы будем почти в безопасности. Сюда без проводника не добраться, уж больно запутанная тропа. И сверху не разглядеть.
Молодец, барс. Привёл в настоящее убежище. Вот же хитрая морда!
Сейчас мы разобьём лагерь, нагреем чаю и отдохнём. И пожрём курятины. Этого подлого петуха — сто процентов надо рубить! Ребятишки уже замучались за ним гоняться!
— А ну, бодрее шагать! — прикрикнул я. — Почти пришли. Это отличное место для лагеря. Здесь и пересидим. А я пойду в разведку и…