— Ты имеешь в виду Глобальное торговое соглашение. — то ли вопросительно, то ли утвердительно произнесла Анна.
— Именно его, да. — согласилась Мэри. — Это соглашение, столь выгодное для нас в прошлом, теперь перестало быть таковым, но и выйти из него, не потеряв при этом еще больше, мы не сумеем.
— Я внимательно изучаю сводки министерства финансов и коммерции, присылаемые Френком, и если верить им, то у нас стабильный рост промпроизводства, потребления, да и сальдо внешней торговли положительное. Мы в хорошей форме. — возразила Анна.
— Если верить, да… — ответила Мэри.
— Не поняла, объяснись! — потребовала королева.
— Спад промпроизводства, к примеру, у «Азиатской Торговой Компании» только за прошлый год составил четыре целых и семь десятых процента, так что мы вынуждены увольнять персонал и сокращать зарплаты. — ответила Мэри.
— Но вы практически монополисты в удобрениях, кормах, чае, кофе, сахаре… — закусив губу и уставившись в никуда, произнесла королева. — А значит, и положение у вас должно быть лучше, чем у большинства прочих.
— Так и есть, у большинства наших коллег спад в районе пяти-семи процентов. — согласилась Мэри.
— Это что же получается…? — лорд Гамильтон вновь начал выходить из себя.
— Все просто, Эдвард, если верить словам Мэри, а не доверять им поводов нет, то это сговор крупнейших английских компаний… — встрял в разговор побледневший Первый министр.
— Джеффри! Очнитесь! Это уже не старые добрые английские компании! — покраснев, еще сильнее, ответил Первый лорд адмиралтейства. — Нашу страну эти люди…
Лорд Гамильтон указал взглядом на Мэри.
— …видят лишь в качестве делянки, которую необходимо вырубить! И только!
— Эдвард, хватит. — прервала его Анна, слегка стукнув ладонью по столу. — Мы вас услышали, спасибо.
— Как и сказал Джеффри, крупнейшие английские компании вступили в сговор и намеренно искажают свои отчетности. — подтвердила Мэри.
— Но для чего завышать показатели? — поинтересовался Томас Хау. — Звучит как-то…нелогично.
— Чтобы не допустить своего краха на фондовом рынке. И всего фондового рынка в целом. — произнесла Анна.
— Нет, массовый крах наших крупнейших компаний в какой-то обозримой перспективе — это, конечно, невероятный сценарий, но… Инвесторам очень не нравятся цифры со знаком минус, что, в свою очередь, означает замену одних очень уважаемых людей на… — ответила Мэри, крайне выразительно посмотрев на подругу детства, отчего побледнела уже королева. — Наша экономика сейчас — это пузырь, и с каждым годом он раздувается лишь сильнее. Мы еще некоторое время сумеем, фигурально выражаясь, перекладывать деньги из одного кармана в другой, делая вид, будто бы все хорошо, но…
Она пожала плечами.
— …в итоге мы проигрываем глобальную конкуренцию, и наша экономика сжимается. Цены, равно как и безработица, особенно среди молодежи, растут, а доходы и реальный уровень жизни населения снижаются, что, в свою очередь, лишь усиливает кризис.
— Как давно действует сговор? И как давно ты в него посвящена? — поинтересовалась королева.
— Это четвертый год… А что касается лично меня, то я была поставлена в известность не так уж и давно, когда дедушка начал передавать все дела мне. Этот документ, Ваше Величество… — Мэри кивнула на папку.
— Ты начала готовитьэтосразу же, как только тебе стало известно истинное положение дел. — закончила королева.
— Так и есть. — согласилась Мэри.
Побарабанив пальцами по столу, Анна встала и, заложив руки за спину, принялась нарезать круги по помещению, размышляя.
— Джеффри, каковы будут потери для королевства, если мы выйдем из Глобального торгового соглашения? — шепотом обратился лорд Гамильтон к Голдсмиту. — У нас же огромное государство, над которым никогда не заходит солнце, с огромным по численности населением и если мы введем ограничительные пошлины для защиты отечественного производителя, то ситуация определенно улучшится. Ну а то, что иностранные партнеры останутся несколько недовольны нашим решением выйти… Что ж, такова жизнь, невыгодные договоры разрываются.
— Несколько недовольны — это очень милое приуменьшение, Эдвард. — хмыкнула Мэри.
— Мы не сумеем выйти из торгового соглашения, не рассорившись насмерть с нашими ближайшими союзниками. И с противниками тоже. Мы наступим им на самое больное место — на кошелек. И как итог, лекарство окажется хуже самой болезни. По крайней мере, для нас. Выйдя из соглашения, мы потеряем много больше наших нынешних потерь от конкуренции. — вместо Джеффри, задумчиво глядевшего на Анну и, кажется, даже не услышавшего слов Эдварда, ответил Томас Хау.
— Но даже и это еще не самое плохое. — вставила Мэри свои «пять пенсов». — Как вы совершенно верно отметили, Эдвард, крупнейшие английские компании уже давно перестали быть только английскими. Наши интересы, инвестиции и инвесторы присутствуют в большинстве стран, практически во всех уголках света. Этот мир, а значит, и наша экономика тоже, глобален и если мы сейчас вдруг начнем его фрагментировать…
— Все мы лишимся всего. — закончила, вернувшаяся на свое место, Анна. — Как все интересно получается, я просто-таки живу в некоем иллюзорном мирке. С кем ни говорю — у всех все хорошо! Все мне улыбаются! И бумажки подсовывают, в которых все прекрасно, а затем…бац!
Королева бросила письменную ручку, которую вертела в руках, на стол.
— И добро пожаловать в реальность, Ваше Величество! — раздраженным тоном закончила она.
— Таково бремя высокого начальства. — пожала плечами Мэри. — Правду скажут только…
— Только перед тем, как любезные подданные вынесут меня на вилах из моих собственных покоев! — закончила Анна.
В помещении повисло секундное молчание.
— Леди и джентльмены, как вам всем, разумеется, известно, мое правление — это результат компромисса, по сути, сговора, между знатнейшими и влиятельнейшими Семействами королевства, и если мы в самое ближайшее время не исправим эту неблагоприятно складывающуюся экономическую ситуацию, вкратце обрисованную для нас любезной Мэри, то подобный компромисс исчезнет…
— Это если ситуация и в самом деле такова. В конце концов, леди Сью вполне может добросовестно заблуждаться, экстраполирую положение дел в ее «Азиатской Торговой Компании» на всю экономику государства в целом. — не слишком-то вежливо перебил королеву ее Первый министр, до этого сидевший молча и размышлявший.
— Разумеется, Джеффри! Сегодня же, по окончании нашей беседы, инициируй соответствующее расследование! — раздраженным тоном велела Анна, добавив. — Если вдруг выяснится, что Мэри не «добросовестно заблуждается» и крупный бизнес, вместе с отдельными чиновниками министерства финансов и коммерции, в своих отчетностях действительно скармливает мне красную селедку (*идиома, означающая отвлекающий маневр, дезинформацию), то… Но сделай это тихо, не публично. Прямо сейчас нам громкий скандал ни к чему.
— Будет исполнено, Ваше Величество! — ответил Первый министр.
Королева забарабанила пальцами по столу.
— «Азиатская Торговая Компания» выплатит наложенный штраф в казну без…
— Мэри, не раздражай меня сверх меры…! — махнула рукой Анна, с неудовольствием поглядев на подругу. — Во-первых, твое чистосердечное признание уменьшит штраф. А во-вторых… Короче говоря, тебе прекрасно известно, что твоя компания особенно не пострадает.
— Ну вот теперь мне все, наконец, стало кристально ясно, Анна. — тяжко вздохнув, со своего места вновь поднялся лорд Гамильтон. — Знаете, я мало что смыслю в бизнесе, никогда им не занимался, но! Я неплохо знаю людей, которые им занимаются. И в их среде, будьте уверены, откровения, вроде тех, что сейчас поведала нам леди Сью, мягко говоря, не приветствуются. И если о них станет известно в бизнес-сообществе, а рано или поздно так оно и будет, то Мэри станет парией в кругах людей, занимающихся крупным бизнесом. С ней не станут иметь никаких дел и не пригласят ни в один приличный дом. Или я ошибаюсь?