— Постой. — Остановил голос Могана у самой двери. Обернулся, жду. Раст несколько секунд колебался продолжать или нет, но потом решился. — Диц хочет видеть тебя. Зайди к нему перед отъездом.
Вот даже как? Они уже за меня все решили? Значит, перед отъездом? Злость хлестнула по сердцу чернотой. Не пойду я ни к кому. Хватит с меня «гостеприимства» Моганов. Быстро соберусь и уеду. Хотя парень то здесь при чем? Нет, с ним обязательно надо встретиться.
Вещи и оружие убитых врагов оказались упакованы в большой узел. В придачу к ним обнаружился еще и конь. Оказалось, что вчера обыскивая участок, стражники нашли вороного, привязанного к ветке черешни неподалеку. По следам и прочим приметам поняли, что она принадлежала убитому сервиту. К слову, мерин отличный, точь в точь, как у других магослуг, которых мы покрошили в лесу. Не везет черным со мной. Определенно. Уже три стычки и всякий раз им потери, мне прибыток. Было бы ума больше, оставили Кайдана Дуффа в покое. Но не судьба. Зацепил узел за луку седла и повел вороного в сторону «Белуги». Надо позавтракать, собраться, скинуть лишнее и можно отчаливать.
Сержант Худ. Крепость на горе Митра. Нимфей.
— Заходи, присаживайся, сержант. — Комендант крепости Митра, оберст Людвиг Шолец, демонстрируя гостеприимство и свое расположение к новоприбывшему командиру егерей Родни Худу, даже улыбнулся едва заметно, уголком рта. Истый аристократ и служака, всегда предпочитал придерживаться самых изысканных манер.
— Я прочел твой доклад. Исчерпывающе изложено. Да, история вышла неожиданная и прескверная. Но и не в таких заварушках бывали, верно, Худ?
— Так точно. — Вытянувшись по стойке смирно и поедая преданно глазами, рявкнул сержант и неожиданно добавил, — Ваше высокоблагородие, разрешите обратиться?
Оберст с некоторым удивлением, скорее изображенным с мастерством опытного патриция и царедворца, некоторое время молча смотрел на егеря, который продолжая держаться предельно собранно, ждал ответа.
— Дозволяю, говори, чего хотел.
— Вот прошение от меня и всей команды. — И сержант положил перед комендантом лист бумаги. — Просим отправить нас на Восточный фронт. Желаем биться с демонами.
— Вот даже как? Ты ведь знаешь, Худ, что в таком запросе я отказать не могу. Императорский рескрипт — все добровольцы без помех должны направляться в распоряжение командования. Но отдать лучшую группу разведки в моем и так сложном положении…
— Так точно, ваше высокоблагородие. Все понимаю, но прошу подписать прошение.
Он помолчал, словно взвешивая все «за и против». Или просто давал возможность сержанту одуматься и забрать прошение, к которому Шолец даже так и не притронулся.
— Что ж, раз твое решение твердо, так и быть. — И он росчерком пера завизировал документ. — Завтра утром в столицу отправится очередной пароход, привезший новую партию колонистов. Отправляйтесь на нем.
— Есть, отправляться!
— Подожди. Твое решение по рядовому Каржасу — и производство в капралы, и отпуск — я утвердил, но указал, чтобы по истечении отпуска его уволить в запас по состоянию здоровья.
— Очень верное решение, ваше высокоблагородие.
— Отлично, рад, что мы друг друга понимаем. И вот еще что, Родни. Не официально, в частном порядке. Я сожалею, что так подставил тебя с этим заданием. Кто знал…
— Все это прошлое, ваше высокоблагородие господин оберст. Я и мои парни — мы благодарны вам за все.
— Хорошо. Худ, я не могу толком тебя наградить сейчас, но вот приказ — в столице, думаю, сумеешь получить премиальные. — И он протянул быстро набросанную собственноручно бумагу. Распределишь по своему разумению.
— Премного вам благодарен, ваше высокоблагородие.
— Прощай, сержант.
Оберст поднялся из-за стола и, подняв к груди сжатый кулак торжественно произнес:
— Вперед легионы!
Худ повторил его жест и ответил истово и твердо:
— Во славу Империи!
Молча поклонился и, выполнив по-строевому четкий разворот, печатая шаг, вышел из кабинета. Впереди егерей ждала война и демоны, но черный маг это угроза куда весомее, потому даже обсуждать варианты им не приходило в головы.
Уже стоя на широкой, отделанной замысловатой резьбой и золочением транцевой корме парохода под сенью имперского штандарта, полощущегося на флагштоке, Худ смотрел на уходящий с каждым ударом сердца все дальше берег. Почему-то вспомнился «бунтовщик» ардайл. Сам себе мастер-сержант мог честно признаться, что совесть его перед горцем почти чиста. Он, Родни Худ сделал для так и не ставшего частью их отряда непонятного чужака, практически всё, что мог и даже чуть больше. К слову, может потому и вспомнился Каржас, что теперь егерям предстоит воевать с демонами, а в такой войне горец явно разбирался лучше их всех вместе взятых. Но прошлого не вернуть.
Многоопытный и цинично-расчетливый наемник неторопливо попивал крепкий моряцкий ром из оловянной кружки, мысли неспешно ворочались в его голове.
«Вот только десять к одному, что настырного ардайла уже нет в живых. Что ж, он сам выбрал свой путь. А за все надо платить».
Магик Алезиус. Нимфей.
Бакалавр магии Алезиус, не дождавшись в нужный срок подопытного, не сразу смог принять меры по розыску строптивого дикаря. Его отвлекли срочные дела в клинике, куда доставили нескольких новых больных, а затем и совещание у старшего мага Нимфея, магистра Монтуса, плавно перетекшее в ужин с полудюжиной бутылок отличного вина. Так что в тот день магик так и не озаботился поисками. На следующий день с утра его закружили привычные дела, и только когда в назначенный час ардайл опять не явился, Алезиуса разобрал гнев. Отправив слугу на бойню, он дождался прихода старшего рубщика и задал ему животрепещущий вопрос: «Где, демоны его побери, треклятый горец?». На что получил исчерпывающий ответ. Скрывать Халейфу Страгге было нечего, потому он четко изложил обстоятельства вчерашнего дня.
— Так говоришь, принес неотработанную оплату и ушел?
— Все в точности так, ваше волшебство. — Низко склонился Хал перед магом. Его тяготил этот разговор, хотелось поскорее закончить и уйти, тем более что на бойне столько дел, а скоро еще и обед.
— Что сам думаешь? Куда он подался?
— Не могу знать, ваше волшебство. Не до того мне было. Распоряжений присматривать за калекой не было, на работу взял, как вы велели. Остальное — не моего ума дело.
— Верно. Ну, иди. И вот еще что, поспрашивай у своих работников, может, кто, что слышал, заметил? Я награжу! — И магик сунул Халу шиллинг в заскорузлую ладонь, впрочем, сделал это изящно и скорее уронил монету, чем положил, чтобы и краешком ногтя не коснуться грубого, пропахшего убоиной мужика.
Кланяясь и благодаря, рубщик, пятясь, вывалился из шатра. Выдохнул, хотел было сплюнуть, но спохватившись, лишь сквозь зубы прошептал нечто нелестное в адрес магов и зашагал прочь.
Маг не прекратил на этом поиски. Слишком много сил и средств оказалось вложено в экспериментальную работу, которая должна была стать его дипломом на соискание магистерской степени. Больше всего его заботила мысль-сомнение, как дикарь смог сорваться с, казалось, уже так надежно собранного «поводка» и не допустил ли он, бакалавр Алезиус, ошибку в рецептуре или составлении заклинания подчинения? Покрутив ее в голове на все лады так и не смог найти четкого ответа и остановился на решении, что надо будет все перепроверить и пересчитать. Обязательно.
Спустя несколько дней картина поисков сложилась и обрела полноту. Итак, ардайл каким-то образом умудрился в прибрежном кабаке познакомиться с егерями, попасть к ним в отряд и вскоре отбыл куда-то в пограничье. Заодно ушлый горец сменил имя на новое еще более дикарски звучащее прозвище, которое, к слову, доставило магику немало хлопот, прежде чем удалось увязать некого новобранца Каржаса и колониста-калеку Кайдана Дуффа. Отправляться за ним Алезиус, конечно, не собирался. Достаточно просто подождать возвращения блудного горца и тогда он узнает, что значит неподчинение воле мага!
***
Это утро началось привычно. Маг выпил кофе с любимым медово-фисташковым бисквитом, побрился и как всегда щегольски облачился. Тончайшая льняная сорочка, алый парчовый жилет, затканный золотой нитью с золотыми же пуговицами, невесомая белоснежная пена брабантских кружев на жабо привычно заколотого брошью бакалавра магии, васильковый камзол, светлые бриджи и щегольские сапоги кожи алого молоха — волшебного ящера. Брошь привычно и раздражала, и наполняла законной гордостью. Но что-то он и, правда, засиделся в бакалаврах. Не о том мечталось и планировалось во время учебы в Треверской академии. И всему виной беглый дикарь. Если бы не эта предельно досадная история, магик уже гарантированно стал хозяином своего первого сервита и смог представить диссертацию на соискание степени магистра. Надо смотреть правде в глаза и не лгать самому себе. Пора озаботиться поиском новых кандидатов, даже если ардайл и найдется, вероятность его обращения в сервита определенно будет стремиться к нулю.
За месяцы работы через нимфейскую клинику прошли многие сотни, если не тысяча колонистов и все потенциально способные к магии скрупулёзно заносились Алезиусом в картотеку. Система — прежде всего, так учили его наставники — профессора в Академии. Пришло время отработать перспективных «кандидатов». И приступить к этой работе немедля. Следующие два часа, бросив слуге короткое: «Меня ни для кого нет», магик перебирал варианты, просчитывал комбинации необходимых зелий и заклинаний. Алезиус вдумчиво и подробно планировал свои действия по каждому, оценивая и сравнивая сроки, затраты и вероятный результат по каждому из «объектов» с тем, чтобы отобрать оптимальный вариант. Учитывал он и необходимость контроля над будущим сервитом, больше он не позволит случиться ошибке, допущенной с ардайлом. В итоге остановился на двух кандидатурах и, поразмыслив, принял решение отрабатывать обоих. Очевидно, что для бакалавра существовал риск «сломать» и даже убить объект воздействия. Все же это только эксперимент, учеба, проба пера, так сказать, в новой для Алезиуса теме. «Если получится, приобрету сразу двух магических слуг, а если нет, шансы вылепить хотя бы одного удвоятся».
Завершив расчеты, магик вызвал слугу. Захотелось немного подкрепить потраченные силы. Фрукты, шербет, немного орехов и рюмка ликера с легкой сигариллой под приятную, расслабляющую музыку. Да, жизнь прекрасна! Выдувая ароматный дым причудливыми кольцами, вновь вспомнил о «дикаре», но ничто уже не могло омрачить его настроение этим прекрасным утром. И все же про горца он не забудет. Ни в коем случае.
Спустя неделю отряд егерей прибыл в крепость, но среди легионеров ни Дуффа, ни Каржаса не оказалось. Магик набросал записку сержанту егерей с приглашением явиться для частной беседы, намекнув на вознаграждение за сведения, но тот лишь прислал ответ, уведомив «его волшебство», что срочно отбывает по новому поручению командования легиона и никак не может встретиться с глубокоуважаемым бакалавром магии. Пришлось Алезиусу снова искать подходы к офицерам легиона и выведывать через третьи руки сведения. Оказалось, что горец успел получить неведомым образом лычки капрала и одновременно убыл в длительный отпуск. И где его теперь искать не знает никто. На этом Алезиус решил остановиться. Маги живут долго и ничего не забывают, так что рано или поздно дикарь все равно попадет в его руки и тогда он спросит с него за все. И самое главное, узнает, как же удалось калеке вдруг стать совершенно здоровым и полным сил бойцом, способным выдерживать многодневные марши по горам и лесам, не отставая от матерых разведчиков-егерей.