— Ты действительно хочешь смотреть на это фото каждый раз, когда включаешь телефон? — спросил я, хотя это делало меня счастливым, и я надеялся, что так и будет.
— Да, — сказала она. — Мне нравится смотреть на своего красивого парня, особенно тогда, когда его нет рядом.
Я притянул ее к себе и поцеловал в макушку ее ароматных волос.
Парня. Слово показалось недостаточно объёмным и значимым, чтобы описать то, в какой степени я ей принадлежал.
Я купил ей мороженое, приготовленное румяной старушкой в яркой ситцевой юбке. Она посмотрела на нас и улыбнулась теплой понимающей улыбкой, как будто поняла что-то, чего мы не сказали ей словами.
Мы шли рука об руку, глядя на искусство и поделки местных ремесленников, слушая их лиричный горный говор — язык, смешанный с простотой и поэзией. Я знал, что несколько недель назад некоторые из местных жителей на нашей горе, выращивающих лаванду, ходили на такую же ярмарку. Один лишь вид многочисленных предпринимателей наполнял мою грудь гордостью.
Мы сидели под гигантским каштаном и слушали выступающую неподалеку кантри группу, их музыка каждой нотой наполняла воздух напоминаниями о доме.
Я наклонился к Тенли и прошептал ей на ухо:
— Однажды я собираюсь жениться на тебе.
Она отклонила голову назад и посмотрела на меня.
— А я хочу детей, — сказала она. — Много, много детей.
Я засмеялся.
— Столько, сколько захочешь. Я собираюсь всю жизнь воплощать твои мечты.
Ее глаза наполнились нежностью.
— И я собираюсь всю жизнь воплощать твои мечты.
Я улыбнулся и наклонился, чтобы поцеловать ее.
«Ты уже это сделала. Ты — моя мечта».
Когда солнце начало садиться за горы, мы ехали обратно ко мне домой, сидя рука об руку в кабине моего грузовика.
Мы закончили день, занимаясь любовью под открытым окном, на теперь уже привычном полу, порывом наших тел принося радость, без которой я прожил слишком долго. Я засыпал счастливым, довольным и наполненным покоем.
Эпилог
Шесть лет спустя
Моя жена стояла у большого панорамного окна, глядя на золотистые, освещенные солнцем горы — вид, от которого всегда захватывает дух. Было еще рано, только что взошло солнце, но воздух внутри дома уже был неподвижным и влажным. Был слышен далекий шум цикад заполняющих тишину снаружи. Будет еще один жаркий день. Тенли подняла волосы и собрала их в небрежный пучок на своей макушке, тем самым устраняя проблему.
Я подошел к ней, оборачивая руки вокруг ее округлившейся талии, положив ладони на живот, где мог почувствовать движение нашего ребенка.
— Эй, красавица, — сказал я, мой голос охрип ото сна.
Тенли положила свои руки поверх моих, и я положил подбородок на ее плечо, вдыхая ее аромат.
— Малыш не дает уснуть? — спросил я.
— Хм, — тихо сказала она. — Он настоящий маленький непоседа. — Тенли помассировала место в нижней части своего живота, как будто ее только что толкнул наш малыш. — Я прошу его уснуть с четырех утра. Он очень упрямый.
Я улыбнулся, проведя по коже ее плеча своим носом и позволяя губам задержаться там подольше. Моя жена задрожала и прильнула ближе ко мне.
— Он? — спросил я. — Звучит как она.
Тенли повернула голову, смеясь и прижимаясь ко мне щекой.
— Я не хотела будить тебя… или Сайласа.
— Сайлас еще долго будет спать. Парень вчера часами играл у ручья.
Вчера я впервые взял сына с собой на рыбалку. Мой маленький мальчик.
Я снова поцеловал Тенли в шею.
— Он спит без задних ног.
Она усмехнулась.
— Осторожнее с подобными разговорчиками. Вот как сюда попал этот ребенок, — сказала Тенли и снова потерла живот.
Я издал тихий рычащий звук.
— Пойдем в кровать, я помассирую тебе спину.
Тенли улыбнулась, а затем удовлетворенно кивнула. Я взял её за руку и повел обратно в нашу спальню, к кровати королевского размера.
Четыре года назад мы переехали в этот старый, продуваемый сквозняками фермерский дом на окраине Деннвилла. Когда мы впервые вошли в него, мы могли ясно видеть, что он нуждается в ремонте, но когда мы оказались в хозяйской спальне с высокими, кедровыми потолками и огромным окном с захватывающим видом на наши горы, мы знали, что это именно то место, где мы хотели бы жить. Дом был простой, но красивый, и он был наш.