— Ох, Кайленд, — выдохнула она и покачала головой.
Теперь она плакала и мое сердце забилось в груди ещё сильнее. Она все еще не сказала, что простила меня или что все еще любит. Но я был готов подождать. Я снова притянул ее к себе и поцеловал в макушку, улыбаясь и повторяя ее имя.
Мы долго стояли вот так, держа друг друга в объятиях. Я вдыхал ее запах и мое сердце радовалось ощущению Тенли в моих руках, добровольно и всецело. Я никогда не осмеливался мечтать, что она снова будет в моих объятиях.
— Эти записки, — сказала она через некоторое время, — они для меня?
Я посмотрел на стопку книг, лежащих на кофейном столике.
— Да.
— Почему? — спросила она. — Почему ты их написал?
— Потому что скучал по тебе. Потому что мне больше не с кем было поговорить, и я продолжал говорить с тобой, хотя ты и не отвечала. — Я приподнял ее подбородок так, чтобы она смотрела мне в глаза. — Ты, Тенли — голос в моей голове, когда я чувствую неуверенность. Я до сих пор разговариваю с тобой по сто раз на дню. Рассказываю тебе о вещах, которые, как мне кажется, тебе бы понравились. Я… — я смущенно рассмеялся, — я выгляжу, как сумасшедший?
Тенли засмеялась и шмыгнула носом.
— Нет, — прошептала она. — Нисколько. — Она помолчала и кивнула на стопку книг с торчащими из них записками. — Могу я их прочитать?
Я кивнул и поцеловал ее в лоб.
— Конечно. Когда захочешь.
Тенли посмотрела на меня.
— Кайленд, сейчас ты зарабатываешь приличную зарплату. Ты не думаешь, что мог хотя бы починить крышу?
— Эм…
Я пытался уйти от ответа, оглядываясь на кастрюли и ковши, стоящие повсюду на полу. Этому дому нужно было заменить крышу еще лет пять назад. Она, вероятно, скоро обрушиться на меня.
— Тенли, — я отошел от нее и потер шею рукой, — дело в том, что я трачу большую часть зарплаты на кое-что другое. Надеюсь…
— Моя мама, — сказала она, выглядя почти побежденной. — Ты платишь за госпитализацию моей мамы.
— Как ты узнала?
— Ты сам мне только что сказал.
Я издал короткий смешок, а затем поморщился.
— Черт, я сегодня очень болтливый.
Тенли улыбнулась маленькой, слабой улыбкой.
— Почему ты попросил Сэма сказать Марло, что это он платит?
— Надеюсь, Марло не злится на Сэма. Он бы сам заплатил, если бы мог. Он пытается предложить мне деньги, когда только может, но я не беру их. Он действительно…
— Марло справится с этим, поверь мне.
— Хорошо. Я попросил его об одолжении, потому что знал, что никто из вас не согласился бы, если бы узнал, что это я. Сделал это, потому что тебе было бы проще перевезти свою маму и сестру в Калифорнию, если твоя мама поправится. И потому что знал, что ты вернешься, если твоей маме будет плохо. И у меня были для этого средства. Что еще я должен был делать с этими деньгами, Тенли?
— Сохранить, чтобы получить образование, как только уволишься из шахты? Сберечь, чтобы начать новую жизнь? — Она всплеснула руками в воздухе.
— В начале так и было. Я откладывал все, что заработал. Кроме как на покупку подержанного грузовика, я ничего не потратил. Но потом твоя мама… Моей зарплаты не хватило, чтобы заплатить за ее пребывание в клинике, и поэтому мне пришлось брать из своих сбережений. То немногое, что осталось, я положил банк, чтобы поехать к тебе, как только смогу. Не было смысла ремонтировать этот дом, когда я знал, что скоро уеду.
Ее плечи поникли.
— Ты отодвинул в сторону свое собственное счастье ради меня, а затем и ради моей мамы.
Я замолчал, чувствуя себя неловко. Я никогда не хотел, чтобы она узнала об этом.
— Ты заставляешь меня казаться бескорыстным, Тенли. Но ты должна знать, что я придумывал различные способы вернуть тебя. В некоторых из них присутствовал подкуп… унижение. Давление на чувство вины.
Тенли засмеялась грустным смехом и покачала головой.
— Ты выше этого.
Я сунул руки в карманы и, пожав плечами, посмотрел вниз.
Какое-то время Тенли молчала.
— Ты был так зол, когда впервые увидел меня в городе, — грустно сказала она.