«Ударцев… Что он говорил?.. Акклиматизироваться… Жить и привыкать к району… Вот оно где сказалось. Вылезло наружу… Высота… Ржанец на версту ближе к господу богу, чем управление…»
Он сбавил шаг, тяжело и шумно дыша, стал поднимать в вытянутой руке револьвер. Он оказался, как сто пудов, загибал кисть, падал стволом в землю. Болезненная тупость охватила все тело.
Так-то, Пирогов, отличную мишень соорудил ты для этого…
Слева, торопясь вдоль склона, показался Павел. Неловко прижимая «куклу» и от этого вихляя плечами и спиной, ом что-то кричал, показывая вперед. Захватив полным ртом воздуха, Пирогов снова побежал, держа в виду пулеметчика.
Расстреляв вторую обойму и решив, что шуму хватит, Брюсов сполз в долину. Хватая воздух как рыба, он выставил перед собой винтовку и двинулся вслед за Корнеем и Павлом, методически паля в «молоко». Для поддержания паники. Что-то маленькое, шустрое пролетело у него над головой. Он не видел, не слышал его, но ощутил каким-то обнаженным нервом. Так было и год назад под Харьковом. Брюсов не испытал страха. Он даже не удивился своей смелости. Шел, как слепой, ступая куда попадала нога и палил, нажимая на спусковой крючок.
К нему тут же прилип парень из покровских дружинников. Спросил растерянно, увидев совсем незнакомого, явно не местного человека:
— А вы — кто?
— Дед Пихто, — огрызнулся, потому что не до разговора было, спазмы то пережимали, то отпускали горло. — Ты, парень… Того… Беги… Туда… Корнею помогай… Помогай… Уходят ведь… Уходят, сволочи…
И прямо от живота выстрелил в пулеметчика.
Глава сорок пятая
В приказе Пирогова была сформулирована задача: разыскать Игушеву, но не был назван срок. На четвертое утро чуть свет, пока еще спали, свернувшись по-щенячьи, мальчишки, Полина проверила остатки провизии и поняла, что пора срочно возвращаться или возвращать ребят домой. Она разбудила Саблину. Та подхватилась, как суматошная курица. Круглое лицо ее было помято, чумазо и потешно со сна.
— Только не тарахти, — сказала Ткачук. — Идем в сторонку, надо обговорить кое-что.
— Никак новости приснились?
Полина рассказала о результатах ревизии. Спросила совета.
— Всей ярмонкой уходить надо, — решительно заявила Саблина. — Лелька дома давно. Поди, картовные оладышки трескает.
— А ест и не дома? Если за той горкой? Сидит — скрючилась, идти не может.
— Чо крючитъся-то? Вона кустов сколь!
— Не хами. Дело серьезное.
Саблина сложила недоуменную рожицу.
— Ты сама спросила, какое мое мнение. И сама рот затыкаешь… А коли так, сама и командуй.
Легко тебе, Анна Саблина, говорить: командуй. Да не легче от этого ноша старшего. Эта ноша изводит сильней, чем дождь, ветер, скитание под открытым небом, ожидание встречи со злыми людьми.
— Ладно, — сказала Полина. — Еще сегодня… А завтра уже все…
После полудня она поняла, что, идя против солнца, они дали большой круг на месте. Просто плутали. Перед вечером, поднявшись на гору, чтоб оглядеться, они неожиданно увидели перед собой неширокую крутобокую долину, наполненную сизым дымом, как корыто мыльной пеной. В клочьях этой пены виднелись овцы, а дальше, на возвышении, приподнятом над дымом, ходили, сидели какие-то люди.
— Ой, кудай-то нас ненузданная привела? — удивилась Саблина. Лупоглазая «репка» осветилась радостью.
— Сядь, — приказала Ткачук. — Сядь — не маячь… Всем сесть и затаиться.
— Ты чо? — удивилась Анна, но встретила нахмуренный взгляд Полины, бочком-бочком опустилась на камень. Ребята вслед за ней повалились с ног. Лишь Яшка Липатов остался торчать свечой, покровительственно ухмыляясь.
— Тебя не касается? — прикрикнула Полина. — А ну!..
Яшка степенно пожал плечами, степенно сел, предварительно оглядев местечко под собой.
— Ты, глупая голова, в армию собрался, а приказы не слушаешь.
— Прика-азы… Дрейф, а не приказ…
Полина не стала препираться. Не до тоги. У самой сердце съежилось от предчувствия.
— Слушайте все… Никаких разговоров… Никаких хождений… Вы, ребята, назад отойдите. Лучше туда. — Показала за спину, где шелестели листвой кустики. — Отойдите туда и смотрите по сторонам. Кого увидите, не шумите. Мне докладывать.
Она еще боялась признаться себе, что чувствовала, но ум работал быстро, в голосе звучала сухая властность.
— Яшка, посмотри в той стороне какое-нибудь прикрытие. — Провела глазами по кромке склона. — Только башку не задирай. Как в разведке!..