Тот факт, что историки разных стран различаются, в зависимости от своего окружения, часто с готовностью принимается, но систематически забывается. История немецкого Второго рейха под властью третьего императора, возможно, является только фазой в вековом процессе, в котором человеческое развитие, «стартовав» на западных берегах Европы, следует к концам земли. Но Германия располагается не на западном побережье Европы и не в Центральной Африке, и многочисленные значения этого факта следует обозначить раньше, чем оценивать последствия.
Первый вопрос заключается в следующем: почему именно характер германцев стал решающим отличительным признаком, на котором в девятнадцатом веке целый ряд недовольных людей, живших в Центральной Европе, сочли естественным основать свои притязания на более близкую политическую связь? Как получилось, что они обладали общими признаками, но не имели общего правительства?
На заре истории в железном веке почти всю территорию, которую сегодня называют Германией, населяли кельты, и только к востоку от реки Везер до теперешней Дании жили племена с другой культурой. Одно из них называло себя германским, другое – тевтонским. Изменявшиеся спрос и потребление действовали на эти группы, как и на большинство примитивных народов. Имели место постоянные набеги. И один из них привел группу тевтонов в 102 году до н. э. в Экс-ан-Прованс и к поражению от рук римского военачальника Гая Мария. Во втором веке до н. э. вся группа постепенно смещалась на юг и запад. Наиболее результативные набеги совершали вниз по Рейну и на другой его берег. Жертвы этих набегов стали называть германцами без разбора всех, кто жил к востоку от реки. Это был первый из многих случаев, когда судьба германцев оформилась без их согласия с мнением других людей.
Тацит писал, что «Германия отделена от галлов, ретов и паннонцев реками Рейном и Дунаем, от сарматов и даков – обоюдной боязнью и горами». Но две римские провинции Германии находились за пределами обозначенной таким образом территории и едва ли были населены германцами. Большая часть современной Германии и многие народы, поселившиеся в ней, никогда не были под римским правлением и не принимали римскую культуру. То, что это отличает их от других западноевропейцев, легко увидеть. Но как велика разница между ними, сказать намного труднее. Задачу установить отличия одной группы обитателей региона от другой не облегчает энтузиазм историков, упрямо называющих любое племя, побежденное римлянами, «кельтским», а одержавшее победу – «германским». Усилия проследить истоки последних может существенно повлиять на нашу способность понимать прошлые века, если приведет нас к допущению, что термины, которые стали различаться только впоследствии, имели разное значение с самого начала. Вождь Арминий (не будем уклоняться от истины, называя его Германом) в девятом веке нашей эры нанес поражения римлянам под командованием Вара в битве в Тевтобургском лесу. Но сам он принадлежал к племени херусков, как и франк Карл Великий. Маловероятно, что они оба, не протестуя, позволили бы называть себя германцами или тевтонами.
По мере того как Римская империя клонилась к закату, имел место еще один этнический взрыв. В четвертом и пятом веках германские племена (то есть, собственно, германцы или племена, им родственные) вышли из Скандинавии, Германии и регионов за Эльбой в Центральную и Западную Европу, на Балканы, в Италию и на Иберийский полуостров. Франки (или «свободные люди») – это название вошло в обиход в третьем веке применительно к группе рейнских племен – направились во Францию, ломбарды – в Италию, вестготы в – Испанию. В новом окружении их характеристики постепенно изменились. Сегодняшнюю Германию населяют баварцы, швабы (или алеманы), тюринги, франконцы, фризы, саксонцы и лотаринги – свободные группировки, не имеющие эффективной политической связи друг с другом и чувства сплоченности. С языком было почти то же самое, хотя при отсутствии письменных документов приходится делать много допущений. Представляется, что разные племена говорили на диалектах одного базового языка (что предполагает наличие единого источника). Но там, где захватчики обосновались в римских провинциях, появились латинизированные варианты. Затем примерно в шестом веке возникло прилагательное от корня thiod, или «народ», и начало применяться к местной речи групп, оставшихся между Рейном и Эльбой. Латинская форма этого прилагательного – theodisca, древневерхненемецкое diutisk, от которого со временем произошло diutsch, и термин, которым люди, называемые нами германцами, именуют себя.