Старый пастух Таю-Карка, когда Алёшка уставал, рассказывал ему длинные чукотские сказки. Алёшка лежал возле костра на оленьей шкуре и слушал, что ему говорил старый Таю. Иногда он так и засыпал.
…А ты слышал когда-нибудь чукотские сказки? Нет? Ну что ж, если хочешь, я могу рассказать тебе одну из сказок старого пастуха. Слушай…
Сказка старого Таю
— Знаешь ты, малыш, кто такой Кэле? Это как всё равно по-русски чёрт. Вот про него расскажу тебе сказку.
(Мы, конечно, знаем, что никакого чёрта нет, но раз в сказках про него рассказывают, то сказки должны объяснить, откуда он взялся.)
Так вот, в очень старое время жил в тундре охотник. Хороший он был — сильный, умный и смелый. Сильные и умные никого не боятся. Так, однако, всегда бывает. Потому, верно, и звали того охотника Янотылек. Хороший, значит.
И другой жил. Тоже сильный был, только плохой человек. Никто не знал, откуда он взялся. Ярангу свою большую, дом свой походный, он далеко от других людей поставил. Никому не верил, на всех волком смотрел и, как волк, охотился в одиночку. И оттого что жил он без людей, родилась в его сердце большая злоба на всех.
А звали того человека Кэле. Возле Янотылека всегда большое стойбище было. С ним знали люди удачу в охоте и пели весёлые песни. Тогда Кэле от злобы своей стал людям плохое делать. Поставят рыбаки сети в море — он спутает их, и рыба идёт стороной. Крепко осерчали все люди на Кэле. Стали просить Янотылека, чтоб наказал он злого.
Пошёл тогда Янотылек в тундру, поймал двух белых как снег песцов. Стали те песцы жить в его яранге. Хорошо кормил их охотник. Никто таких красивых песцов никогда не видел.
Долго жили у Янотылека песцы. Он даже их звериный язык понимать научился. Тогда песцы рассказали, что все звери тоже сердиты на Кэле. Он птицу, сидящую на яйцах, без жалости бил, песцов и горностаев истреблял без нужды и без счёта. От жадности хотел Кэле всю тундру к себе в ярангу стащить. Такое рассказали песцы охотнику.
Тогда Янотылек стал ладить нарту. Большую нарту сделал. Осмотрели её песцы и говорят:
— Теперь сделай нам, охотник, упряжь из волчьей шкуры, потяг свяжи из крепких медвежьих жил.
Всё сделал Янотылек, как они говорили. Запряг потом в тяжёлую нарту своих белых песцов. Тут все смеяться над ним стали:
— Что ты, охотник! Такую тяжёлую нарту и волкам не увезти, а ты запряг двух маленьких песцов!
Смеются все, а Янотылек надел тёплую меховую одежду для дальней дороги. Бросил он в нарту еду да связку крепких ремней, сел в сани и крикнул громким голосом:
— Поть-поть, песцы мои! Поть-поть!
Тявкнули песцы, заскрипел снег под тяжёлыми полозьями — и как ветер умчалась нарта.
Три дня и три ночи ездил по тундре Янотылек: всё искал ярангу Кэле. Никак найти не может. Устал он уже. Тогда песцы сели, морды кверху подняли и слушают.
Вдруг зазвенело что-то вдалеке. Услышали песцы звон и побежали туда. Когда подъехали, видят: стоит большая яранга, а на ней колокольчики развешаны. Они-то и звенят под ветром тихонько.
Вышел из яранги человек. Был это Кэле. Янотылек сразу узнал его по жадным и злым глазам.
— Откуда ты, охотник, и где твоя упряжка? — спрашивает Кэле.
А Янотылек отвечает:
— Разве ты, хозяин, забыл закон тундры? Зачем спрашиваешь меня, не накормив жирным мясом, не дав мне с дороги чаю попить?
Кэле делать нечего. Повёл он Янотылека в ярангу. Поел охотник, согрелся, стали чай пить. Янотылек говорит, кто он. И про упряжку свою сказал:
— Вон, видишь, два песца — вся моя упряжка. «Наверно, — думает Кэле, — он меня обмануть хочет».
А Янотылек всё песцов своих хвалит — хорошая, мол, упряжка. Вот и начался у них спор.
Кэле кричит:
— Врёшь, охотник! Не бывает такого, чтобы два песца везли столь тяжёлую нарту. Пустые ты слова говоришь!
— Давай тогда так сделаем, — говорит Янотылек. — Грузи на мою нарту сколько сможешь своих вещей. Только давай уговоримся: если мои песцы увезут нарту, не заводи себе тех вещей, что погрузишь. Живи без них. Если же не сможет моя упряжка увезти нарту, то всё, что я имею, тебе отдам.
Обрадовался Кэле. Думает так: «Ах, глупый какой человек пришёл ко мне! Сам своё добро отдаёт. Что же, это хорошо. Ещё богаче я стану. А на нарту нагружу столько, что и пять собачьих упряжек увезти не смогут».
Вот стал Кэле грузить нарту. Положил он на сани много тяжёлого сырого мяса, потом бросил на нарту ружья свои, капканы, шкуры оленьи целой горой навалил. Янотылек ему помогает, посмеивается. Всё уже вынесли они из яранги, а на санях ещё место есть. Снял тогда Кэле свою ярангу и тоже на нарты погрузил, а сверху ещё большой чугунный котёл кинул. И тогда оказалась нарта полна. Такая большая гора груза выросла, что песцов за ней даже и не видно.
А Янотылек забрался на самый верх гружёной нарты и говорит:
— Может, раздумал ты, Кэле, может, не хочешь спорить?
«Если человек откажется от плохого, он может очень хорошим стать», — так подумал Янотылек.
— Нет, нет! — кричит Кэле. — Я не раздумал! Не забудь же, охотник: всё своё добро мне вези!
Тогда Янотылек сказал, обращаясь к Кэле:
— Посмотри, совсем ты один остался посреди тундры. Всё, что человеку для жизни надо, погрузил ты на мою нарту. Это жадность тебя в руку толкала. Помни же о нашем уговоре!
Янотылек, натянул поглубже шапку и крикнул:
— Поть-поть, песцы мои! Поть-поть!
Рванулись пушистые песцы, затявкали. Натянулся потяг из медвежьих жил; крепкий он был, не оборвался. Расправилась упряжь, сшитая из волчьих шкур; мягкая она была, не тёрла песцам плечи. Сдвинулась тяжёлая нарта с места, быстрее и быстрее пошла. А потом так помчали её песцы — только снег закрутился столбом. А Янотылек уже издалека кричит:
— Помни, Кэле, об уговоре нашем. Не забывай смотри!
Умчалась нарта, и остался Кэле один в тундре. Ничего не было у него, чтобы мог он жить, как живут другие люди. Бродит Кэле с тех пор по тундре, своего места на земле не имеет. Даже дома-яранги нет у него. Злится на людей Кэле. Куда ни идёт — злую пургу за собой водит. Но смелых и сильных людей он боится. Помнит, однако, как проучил его Янотылек. Потому и пурга сильному и смелому человеку не страшна.
Сказка кончилась. Алёшка помолчал немного, а потом спросил:
— А как же, в самом деле, песцы могли такую тяжёлую нарту увезти?
— Что лучше человека есть на земле? — ответил Таю-Карка. — Ничего нет лучше. И ты знай: если доброе сделать, оно всегда назад вернётся. Доброе дело — как хорошая собака: куда ни уведи её, а она всё равно к хозяину след отыщет… Янотылек в тундре никому худого не делал. И за то все ему помогали, все любили его — и звери, и люди. Те песцы были не простые. Всю силу свою отдала им тундра — северная наша земля. Все звери помогали Янотылеку, хоть и не видно их было. Потому и победил Янотылек в споре злого Кэле.
Таю-Карка сидел перед костром, маленький и сухонький, задумчиво глядя в огонь и повторяя:
— Что лучше человека есть на земле?