— Зато и не найдёт никто, — поддакнул Кирилл.
— Под ноги смотри. Там, под снегом, чавкает, — привлёк внимание Фалулей к тропе.
Впереди идущий как бульдозер Велемудр расчищал путь, но смотреть под ноги всё равно требовалось. У меня после первых двухсот метров стали болеть глаза. Как нарочно, погода выдалась ясная. Солнце поднималось всё выше, снег блестел и слепил. Согласно приметам это означало, что весна конкретно в этом регионе будет ранняя.
Язычники вскоре перестроились и теперь пробивал тропу на болотах двоюродный брат Велемудра — Горазд. Шёл он, ориентируясь на какие-то свои приметы. Мы то двигались к очередной коряге, виднеющейся из-под снега, то резко сворачивали в сторону, идя вдоль ряда хиленьких сосен. В общем, без проводника эту тропу не отыскать. Минут через пятнадцать Горазда сменил другой язычник. Новый «вожак» ориентировался хуже предыдущих «Сусаниных». Под утоптанным снегом стало не только хлюпать, кто-то из впереди идущих ухнул по колено в воду.
— Бодал я такие прогулки, — утирал со лба пот Фалулей. — Может, полетим?
Мне в дублёнке и в меховой шапке тоже давно стало жарко, но предложения друга я не одобрил. Кирилл пыхтел позади, добросовестно использовал палку-посох и молчал. Километра через три мы вышли на какой-то островок и снег под ногами перестал проседать.
— Чуток отдохнём, — сообщил Велемудр. — Дальше сложнее будет. — И в подтверждение своих слов он показал на проталины.
— Здесь старая гать, мы её давно не подправляли, — стал пояснять Горазд.
— Отчего? — вежливо поинтересовался я.
— Наш волхв был немолод, а хоровод можно и во дворе усадьбы водить.
Почему предыдущий волхв нечасто к капищу наведывался, я понял буквально на следующих метрах. Снега здесь меньше намело, по идее, идти должно быть легче, но тонкий слой льда оказался не более сантиметра. Он хрустел и проваливался под нашим весом. Болотистая грязь стала сразу проявлять свои пакостные свойства, затягивая обувь. Теперь самому первому было проще и легче идти. Остальным, кто старался двигаться след в след, каждый шаг давался с трудом.
— Задолбался я, — сообщил Фалулей то, что мы уже не раз слышали, и приподнялся над тропой.
— Лететь как будешь? — поинтересовался я, подразумевая, что эта левитация работает вверх-вниз. — Или попросишь, чтобы тебя дотолкали до места?
— А вот так! — Фалулей опустился и, оттолкнувшись, прыгнул вперёд.
Приземляясь, он смог притормозить и не ухнул всей массой в болото, дальше ему пришлось снова отталкиваться, но сделать это качественно друг не смог, увязнув обеими ногами в грязном месиве.
— Проще толкать, — заметил Кирилл.
Язычники если и обратили внимание на странности нашего поведения, то не стали ничего спрашивать, сосредоточившись на тропе. Даже Горазд, который постоянно интересовался нашими умениями передвигаться по болоту, не отвлекался от своих действий.
— Хорошо, толкаем минут десять одного, после меняемся, — предложил я. — Так хоть кто-то будет отдыхать.
Почти сразу мы поняли, что пинать левитирующее тело не совсем удобно. Зато если Фалулей держался за лямки моего рюкзака, то мне это ничуть не мешало и не тормозило.
— Возьмите мою вязанку дров и цепляйтесь оба, — разрешил я и Кириллу применить левитацию.
Но пришлось поднажать, увеличивая скорость. Со всеми своими выкрутасами мы немного отстали от группы. Пока я всех догнал, совсем упарился. Очень хотелось пить, но, по заверению язычников, останавливаться на болоте нежелательно. Продержался я в таком темпе не более получаса. Фалулей, почувствовав изменение ритма моего шага, поменялся со мной местами, всучив уже мне вязанки дров.
Отдохнуть у меня получилось прилично. Вначале Фалулей тащил нас, затем Кирилл. К тому моменту, как снова настала моя очередь, вдали показалось какое-то строение, расположенное, судя по всему, на острове.
— Спускайтесь, — скомандовал я парням. — Грунт под ногами плотный.
Избушка на этом острове была обнесена хиленьким забором. Под снегом его почти не было видно. Но Велемудр уверенно повёл всех к воротам и даже сумел их открыть. Благо это были не дубовые створки, а всего лишь подобие большой калитки из орясин.
— Симпатично, — нашёл Кирилл в себе силы оценить этот заснеженный островок, деревянную избушку и растительность, покрытую всё тем же снегом.
Часть дров сразу занесли в дом и кто-то занялся печью. Остальные язычники вытащили из-под навеса лопаты и прочий инструмент. Похвальная такая работоспособность после марш-броска по заснеженному болоту. Лично у меня сил на подобные подвиги не было.