По понятной причине укрытие пришлось срочно менять. Бросить стрелу я никак не успевал и сильно удивился, почему двое язычников замерли. Умничка Кирилл, он не стал ждать и решил поддержать меня пусть не совсем боевой, но вполне действенной магией. Присев за очередным мобилем, я стал посылать стрелы и копья в две подвижные «мишени». Язычники были уверены в своей руной защите и практически не использовали укрытия. Били больше не в меня, а в мобиль, по этой причине только осыпавшиеся стекла доставляли дискомфорт. Кузов надёжно прикрывал меня и я успевал послать две-три стрелы до того момента, как язычники обнаруживали моё очередное месторасположение.
«Бум, бум!» — грохотала огненная магия язычников, словно они кидали настоящие гранаты. «Вжик-вжик», — пускал я в ответ тихую магию воздуха. Опыта боевых действий у охранников не было. К тому же моя невидимость не давала им обнаружить меня визуально. В очередной раз удалось очень удачно перебраться в сторону, обходя язычников по дуге.
— Сдох? — поинтересовался один мужчина и даже присел, чтобы заглянуть под кузов.
И тут я с фланга стрелами раз, раз! Злыдни упали и больше не шевелились. Но проверить не мешало бы. Убедившись окончательно, что с ними покончено, выкрикнул для Кирилла:
— Снимаем отвод глаз!
Друг тут же показался, а я поспешил расправиться с теми, кого он держал плетением. Нам повезло, обошлось без ранений. Удачно повоевали вдвоём против пятерых. Конечно, если вспомнить, что в лагере более сотни человек, то шансов в прямом противостоянии у нас нет. С беспокойством я оглянулся на лагерь. Кажется, никто не заметил небольшого конфликта на парковке. Да и не того им там. Огромный огненный смерч нёсся по большой дуге и люди явно не успевали уйти с пути этой стихии.
— Ничего себе Фалулей разошёлся, — отметил я и больше отвлекаться не стал.
Евдокию мы снова подхватили с двух сторон и потащили к фургону. Без особых сантиментов затащили в салон и буквально уронили на пол. Девушка что-то возмущенно произнесла и попыталась встать на четвереньки. Меня же волновало то, что происходило в степи. По-любому нужно вернуться за Фалулеем, но и Евдокию оставлять просто так не стоило. Кирилл подумал так же и поспешил к задним сиденьям, где были сложены наши одеяла и сумки. В лагерь мы ничего из личных вещей брать не стали, и теперь они пригодились.
— Давай её, как ребёнка, в одеяла замотаем, быстро не выпутается, — предложил Кирилл.
Через пять минут «куколка бабочки» вяло подёргивалась на полу фургона, а мы поспешили вернуться в лагерь.
— Смерч заворачивает в нашу сторону! — на бегу комментировал я то, что видел.
— Фалулей сказал, что будет в районе капища, — высказался Кирилл, задавая направление нашему бегу.
В той стороне, кстати, тоже что-то происходило. Сразу врубиться, кто, с кем и за что воюет, мы не могли. Но однозначно решили, что «наши» там, где Фалулей, к ним и присоединились. В этой группе я заметил знакомые лица Куракиных. А кто нападал на них, не понимал, что не помешало мне подключиться к бою.
Какие-то тактики и стратегии эти люди не изучали. Стояли в полный рост и маневрировали, стараясь увернуться от несущихся снарядов.
— Кир! На землю! — крикнул я и распластался, подавая пример.
Вокруг капища имелся насыпной земляной вал с полметра высотой — хоть какая-то защита. Отвод глаз я ставить не рискнул, чтобы не попасть под раздачу своих же, но имеющееся укрытие использовал. Несколько человек кидали в нашу сторону огненные шары без перерыва. Куракины этой магией владели слабо и больше уворачивались, чем отвечали. Глава рода тяжело дышал, пот застилал ему глаза, но мужчина упорно продолжал воевать. Фалулей отчего-то поддерживал Куракиных, а не оставил язычников разбираться между собой. Когда и по какой причине они скооперировались, узнаю позже. Пока же я выпускал стрелы в противников и проявлял чудеса эквилибристики, перекатываясь и уклоняясь от огня.
— У них за спиной волхв! — крикнул мне Фалулей и тут же, не иначе как чудом, взлетел вверх метра на три.
Я успел заметить, как волхв вытянул вперёд руку с посохом и в нашу сторону была направлена одна из разновидностей магии воздуха. Стоящих во весь рост Куракиных разрезало словно одним большим лезвием. Никакое уклонение не помогло. Это же лезвие понесло дальше алые брызги крови, зацепив идола Стрибога. Идолу от того никак не поплохело, зато меня и Кирилла словно кровавым душем окатило.