Тут на крыльце своего дома показалась Мари-Луиза Плессис, мать Анетты. Она быстро обула деревянные баш-, маки и, обернувшись, увидела гостя, сопровождавшего Сесиль. На руках у Мари-Луизы был годовалый младенец, такой же белокурый, как Анетта и она сама.
- Мари-Луиза! - воскликнул Франсис. - Ну, а вы, вы-то, по крайней мере, меня узнаёте? Вы же не скажете, что я так постарел, что меня узнать нельзя!
- Да что вы, мосье Франсис, я вас прекрасно помню. Вы ничуть не изменились, все такой же молодой. Это Анетта вас не признала?
- Ну да, она. Все такой же молодой? Ну хорошо!.. Чей этот красавчик?
- Эго ребенок Анетты.
- Значит, ты замужем, Анетта? Такая молоденькая?
- Она еще не замужем, но через месяц пойдет под венец, - сказала Сесиль, освобождая от ответа Анетту и ее мать. Сесиль расцеловала малютку. - А вот и жених Анетты, Гарсиа Васко, - добавила она. - Видишь, там, в поле, он гонит домой стадо. Гарсиа славный парень. Анетта будет с ним счастлива, и ее сын - тоже.
Свежие щечки Анетты зарделись, как маков цвет. Но робости она не проявляла. Ноздри маленького прямого носика слегка задрожали. Чувствовалось, что она и скромна, и вместе с тем способна себя защитить.
- Мой муж поехал в Бретену; он очень пожалеет, что не видел вас, - сказала Мари-Луиза.
- Я еще здесь буду, непременно буду, - уверял ее Франсис Вернь. - В следующее воскресенье я привезу семена лекарственных растений, которые собирается разводить мадам Монзак.
Он приводил эти резоны, чтобы объяснить свой предстоящий приезд в ближайшее время. Мари-Луиза усмехнулась. Она уже давно догадывалась о чувстве молодого человека к Сесили Монзак и удивлялась, почему это Сесиль не выходит за него замуж.
- Анетта стала просто красавицей, - заметил Франсис. - Она у тебя работает?
- Я поручила ей и ее жениху электрическое доение коров и все хозяйство молочной фермы. Она чистоплотна и старательна. Малыш ее прелесть. Посмотри вот на те окна, рядом с домом ее родителей; это помещение я велела отремонтировать; она поселится там после свадьбы. А где же Роза и Бабетта? Исчезли. Они решили оставить нас вдвоем.
Молодые люди взволнованно смотрели друг на друга. Они шли по парку; наступившая в начале октября осень придавала ему еще большее великолепие. День клонился к закату. Деревья причудливо обрисовывались на жемчужно-сером небе. Вечерний ветер стлался по земле, гоня перед собой по аллеям столбы песка и опавшие листья.
- Этой зимой мы приведем в порядок парк, - сказала она.
- Кто это «мы»?
- Роза и я.
- Я думал, что Роза уезжает в Марокко.
- Ну, значит, мы с тобой, ты и я.
- Ты и я? Сесиль! Ты хочешь сказать…
Она боролась с волнением, от которого у нее дрожали губы, стучало сердце, и пыталась говорить об обыденных вещах.
- На ферме, правда, все я перестроила, но в доме все сделано Розой. Не считай меня более способной, чем я есть…
- Но я люблю тебя, Сесиль! Способна! Какая чепуха! Взгляни на меня. Я знаю, на что ты способна, слишком хорошо знаю. Почему ты заставила меня так долго ждать? - спросил он, целуя ее.
- Не спрашивай, прости меня.
- Тебя простить? Мне нечего прощать тебе, разве только, что ты заставила меня столько ждать. Ты меня не любила?
- Любила, - она провела рукой по его лбу.
Сесиль была в полной растерянности; наконец овладев
собой, она сказала:
- Пойдем к Розе; она выиграла, она так дорожила нашей любовью.
- Роза всегда выигрывает, когда дело идет о любви других. А что скажет твоя девчушка?
- Эли? Конечно, будет в восторге. Она тебя тоже любит. Вчера она мне надерзила, и я ее ударила. Знаешь, что мне заявила Эли: «Я скажу Франсису». Она уже угадала в тебе защитника.
- Вот видишь! Я же тебе говорил, что это славная девчонка.
- Должно быть, ты прав, - вздохнула Сесиль, внезапно вспомнив то, что еще тяжелым камнем лежало у нее на сердце.
ГЛАВА XII
В этот час Эли обычно раскрывала свои книги и тетради, располагаясь на кухонном столе возле тети Розы, которая готовила обед. На тетю Розу, на ее белоснежную голову, было приятно смотреть, а знать она знала буквально все. Никогда никто не мог поставить ее в тупик, и сама мама говорила, что не встречала человека более сведущего, чем тетя Роза. «Ты совершенство!» - восхищалась ею Эли. Девочка могла все у нее спросить; тетя Роза на лету решала самые трудные задачи, и когда Эли читала вслух, она тут же поправляла неправильно прочтенные слова, будто у нее книга была перед глазами. Роза знала названия всех полевых и садовых цветов, всех деревьев, звезд, камней и облаков, отличала одну лесную породу от другой, одни семена от других. Между ней и природой, казалось царила полная гармония. Она приводила в восхищение Эли, рассказывая ей об угрях, которые из далеких морей поднимаются по рекам, где мечут икру; рассказывала о жизни лососей, о перелетных птицах, которые стаями улетают осенью, стаями же возвращаются весной и всегда на то же самое место благодаря своему умению ориентироваться и памяти. К бабочкам Эли стала относиться, как к добрым знакомым; она узнала, что они за несколько километров определяют присутствие своих самок, - такое тонкое у них обоняние. Эли стала даже питать уважение к насекомым, наделенным необыкновенным чутьем, которые видят сразу в разных направлениях и слышат с помощью перепонок на лапах или на брюшке. Весь мир минералов, растений и животных казался полным чудес и вместе с тем понятным благодаря Розе. Эли собирала камни и растения и решила в будущем стать преподавателем естественных наук, как тетя Роза. Какая прелесть эта тетя Роза!