— Я тебе дам три сотни долларов, — сказал он, — и это больше, чем ты вложил в свои строения.
Эрни уже вложил в свою ферму куда больше. Он и раньше отклонял предложения Флетчера — три раза, а, может, и четыре. Он сразу беситься начал, как всегда, когда Флетчер заводил свои сладкие речи.
— Нет, — коротко отрезал он. — Я не продам ферму. Ни сейчас, ни потом.
Флетчер пожал плечами, как будто сделал все, что мог, и быстро кивнул Старку Уилсону. Этот Уилсон сидел и вроде как мирно улыбался Эрни Райту. Но только в глазах у него, — сказал Торри, и намека на улыбку не было.
— Я бы на вашем месте передумал, — сказал он Эрни. — То есть, если у вас есть чем думать.
— А вы держитесь подальше, — отрезал Эрни. — Вас это не касается.
— Я вижу, вы еще не слышали, — ласково так говорит Уилсон. — Я — новый деловой агент мистера Флетчера. Я устраиваю за него его сделки. Его дела с упрямыми ослами вроде тебя. — А потом сказал то, что, видать, Флетчер ему присоветовал. — Дурак ты проклятый, Райт. Только чего ж еще можно ждать от полукровки?
— Это ложь! — заорал Эрни. — Моя мать не была индианкой!
— Эй ты, фермер гибридный, — говорит тут Уилсон, быстро так и резко, — ты, кажется, сказал, что я ошибаюсь?
— Я сказал, то ты Богом проклятый брехун!
Ну, тут в салуне так тихо стало, — рассказывал нам дальше Фрэнк Торри, — что слышно было, как тикает старый будильник на полке за баром. Даже Эрни понял, что наделал, буквально в ту же секунду, как рот закрыл. Но он был просто бешеный и уставился на Уилсона совсем уж нагло и безрассудно.
— Та-а-ак, — сказал Уилсон, которому этого было вполне достаточно, и слово это протянул с угрожающей мягкостью. Потом откинул назад правую полу пиджака. Теперь кобура оказалась на виду, а из нее торчала рукоятка револьвера в полной готовности.
— Возьми свои слова назад, Райт. Иначе уползешь отсюда на брюхе.
Эрни шагнул в сторону от бара, руки у него застыли по бокам тела. Злость удерживала его на ногах, хотя он с трудом одолевал нахлынувший ужас. Он знал, что все это значит, но встретил свою судьбу лицом к лицу. Рука его твердо держала револьвер и тащила его кверху, когда первая пуля Уилсона впилась в него, и он покачнулся. Вторая пуля наполовину развернула Райта, на губах появилась пена, потом с лица исчезло всякое выражение, он обмяк и повалился на пол.
Пока Фрэнк Торри рассказывал, появился Джим Льюис, а через несколько минут — Эл Хауэлз. Дурные вести не лежат на месте. Они уже как будто знали, что что-то плохое случилось. Может, слышали этот бешеный галоп — в тихом ночном воздухе звуки разносятся далеко. Все они набились к нам в кухню, и были ошарашенные и притихшие дальше некуда, я их в жизни такими не видел.
Я тесно прижался к матери и радовался, что она меня обнимает руками. Я видел, что она мало обращает внимания на остальных. Она следила за Шейном, а он сидел в другом конце комнаты, печальный и молчаливый.
— Так, значит, выходит, — угрюмо сказал отец. — Придется нам прямо смотреть правде в глаза. Или мы продадим свои участки, и по его цене, или он спустит с цепи своего наемного убийцу. Фрэнк, а тебе Уилсон ничего не сделал?
— Он на меня глянул, — Торри затрясся от одного воспоминания. — Он на меня глянул и говорит: «Как нехорошо, не правда ли, мистер, что Райт не захотел передумать?»
— А ты что?
— А я сбежал оттуда поскорее и кинулся сюда.
Джим Льюис ерзал на своем стуле и нервничал все сильнее с каждой минутой. Наконец он не выдержал, вскочил и почти заорал:
— Да черт его все побери, Джо! Не может ведь он просто так расхаживать по улицам и в людей стрелять!
— Закройся, Джим, — пробурчал Генри Шипстед. — Ты что, не видишь, как оно было подстроено? Уилсон приставал к Эрни, пока тот не дошел до точки, дальше ему ничего не оставалось, кроме как за пушку хвататься. Уилсон может спокойно заявлять, что стрелял в порядке самозащиты. И постарается провернуть такую же штуку с каждым из нас.
— Это точно, Джим, — согласился Лью Джонсон. — Даже если бы мы попробовали завести здесь маршала, он не сумел бы удержать Уилсона. Тут, мол, была стычка на равных и победил тот, кто оказался быстрее, — вот так будет считать большинство, да многие ведь сами все видели. И маршал в любом случае не появился бы там вовремя.