– Кто за Красную Шапочку, скажите «да», – велела пастушка.
Члены комитета переглянулись и пожали плечами. Никого лучше они предложить всё равно не могли, потому что лучшей, вне всяких сомнений, была именно я.
– Да! – хором сказали они.
В тот миг Красная Шапочка исчезла навсегда. Я стала Её Королевским Величеством Красной Шапочкой! Это послужило началом новой, лучшей жизни для всех нас.
– А как вы хотите назвать королевство? – спросила бабушка комитет.
– Ну, оно находится посередине между всеми остальными королевствами, так почему бы не Срединное Королевство? – предложил фермер.
– Ни в коем случае! – заспорила пастушка. – Нужно назвать его Королевством В.П.П.С.В.!
Идея понравилась всем, кроме курицы. И кроме меня, так что я вежливо кашлянула, пока никто не успел отложить яиц в качестве возражения.
– Раз уж теперь королева я, разве не мне это решать? – спросила я. – Нет, погодите, и правда, я же королева! Мне незачем спрашивать вашего разрешения, я сама придумаю королевству название!
Сложнее решения за все годы правления мне принимать не приходилось. Я хотела, чтобы название у нашего дома было самое великолепное на свете. Чтобы люди гордились, вдохновлялись им, чтобы все остальные королевства завидовали нашему.
– Придумала! – сказала я. – Назовём его Королевством Красной Шапочки!
Все в комитете раскрыли рты и уставились на меня, вытаращив глаза. Разумеется, они пришли в такой восторг, что утратили дар речи. Даже самые злостные мои критики не смогли бы отрицать, что «Королевство Красной Шапочки» звучало отлично. (С тех пор его ещё пару раз переименовывали, но не будем об этом.)
Времени в первые часы своего правления я даром не теряла. Сначала собрала группу своих верных подданных, чтобы они мне помогали: Третьего Поросёнка, Чёрного Барашка, мисс Маффет, Джека Хорнера, Трёх слепых мышей, Старушку с постоялого двора «Башмак» и, конечно, бабушку. Потом я потребовала построить вокруг нашего королевства стену, чтобы люди могли больше никогда не бояться волков (но это уже бабушка придумала).
К сожалению, тронный зал для коронации никто построить не успел, поэтому проводить её пришлось в старом хлеву. Вместо короны и мантии меня короновали ведром и собачьим одеялом. Вместо радостных криков восхищённых подданных «Слава королеве!» мою коронацию сопровождало одобрительное блеяние, ржание и мычание овец, лошадей и коров, живущих в хлеву.
Монарха менее достойного подобное бы задело, но меня всё это лишь вдохновило на третий и самый важный шаг: обеспечить себе дом и гардероб, которых я достойна!
Лучшие строители и архитекторы собрались со всего королевства и создали мой шикарный замок и потрясающую одежду. Наконец-то я стала жить и выглядеть, как подобает королеве. Селяне приезжали издалека, лишь чтобы краем глаза увидеть свою прекрасную правительницу и воздать ей почести, не говоря уже о том, чтобы осыпать похвалами!
В кои-то веки я исполнила своё предназначение. К несчастью, не все отнеслись к этому с уважением.
– Кем-кем они тебя избрали? – спросил отец, когда я всё ему рассказала.
– Пап, ну я же говорю, я теперь королева! – ответила я. – И отныне, пожалуйста, обращайся ко мне «Ваше королевское величество Красная Шапочка»!
– Ничего не понимаю, – сказала мать. (Впрочем, с ней это часто бывало.)
– Мам, я приехала на золотой карете и вся в драгоценностях весом в десять кило. Я теперь королева, что здесь непонятного?
– А жить ты останешься с нами? – спросил отец.
– Разумеется, нет, – ответила я. – Для меня построили замок в центре города.
– Значит, мы будем жить с тобой? – уточнила мама.
– Зачем это? Чтобы и дальше использовать меня как дармовую работницу? – возмутилась я. – Да ни за что. Больше я ни единой капли своих сил не стану тратить на ваши интриги.
– Интриги? – переспросил отец. – Шапочка, мы тебя любим, конечно, но ты ещё слишком мала, чтобы быть королевой.
За всю жизнь меня никто ещё так не оскорблял. Я, избранная правительница, соизволила посетить их в качестве любезности, а они видели во мне ребёнка. Я не замедлила выразить своё презрение, нахмурившись и гневно потопав ногами.
– Хорошо, Шапочка, хорошо, ты королева, – сказала мама, совершенно неуместным образом насмешливо подчеркнув последнее слово. – Но когда закончишь, ужин в семь.
Я направилась к выходу, но остановилась у дверей. И оглянулась на родителей, надеясь увидеть в их глазах хоть каплю сожаления, услышать просьбу о прощении за всю ту боль, что они причиняли мне столько лет. Но увы.