И вот сейчас этот замок стоит как памятник неразделенной любви. По мне, так этот Эд Лидскалнин просто придурок. Если бы мой Брэди, не дай бог, бросил меня, я бы ни за что не стала строить в его честь какой-то коралловый замок.
Честно говоря, я уже начинаю бояться, что Брэди нашел себе другую – возле такого «великого футболиста», как он, вечно крутится целая куча девушек-болельщиц. Неужели Брэди и впрямь способен забыть, как мы с ним строили замок – правда, не из коралла, а из спичек, – чтобы отметить полгода с тех пор, как стали встречаться; или как у меня на кухне пытались делать чипсы в мамином тостере? Пока он не уехал в этот проклятый Майами, мы с ним дни и ночи проводили вместе – а если и разлучались ненадолго, то едва ли не каждую минуту засыпали друг друга эсэмэсками…
Как бы то ни было, если Брэди бросит меня, я не стану всю оставшуюся жизнь вздыхать о неразделенной любви и строить коралловый замок. Я заставлю Брэди вспомнить былое и вернуться ко мне. Я знаю, как это сделать. Уж я-то кое-что смыслю в мужской психологии – у меня все же, ни много ни мало, аж пятеро старших братьев.
Я заставлю его вспомнить тот день, когда он впервые обратил на меня внимание. Это было тогда, когда я в нашей школьной столовой умудрилась пролить уксус на свою порцию пиццы. Второй раз он обратил на меня внимание, когда я покрасила волосы в черный цвет. А сам он понял, что и я, в свою очередь, обратила на него внимание, в тот день, когда рылся в своем шкафу с одеждой, ища там что-то – а я подбежала, хлопнула дверцей шкафа так, что он едва успел отдернуть руку, и убежала, прежде чем он смог опомниться. А может быть, это было вовсе и не тогда – но, как бы то ни было, с некоторых пор я вдруг стала для него не просто младшей сестрой Пенна Симоноффа, а кем-то гораздо большим…
Я хорошо помню тот день, когда он пригласил меня на футбольный матч, в котором играл в качестве полузащитника за нашу школьную команду. Я вежливо отказалась.
– Ты не любишь смотреть футбол? – поморщился он.
– Люблю – но когда играют профессионалы. Вот если бы ты пригласил меня на какой-нибудь матч Кубка нации, я бы пошла не раздумывая. А смотреть, как играет какая-то школьная команда…
– Вот как? – вскинул он бровь, явно заигрывая со мной.
– Честно говоря, – призналась я, – мой брат Тулли одно время играл в нашей школьной команде. Сначала я ходила болеть за него, но его команда вечно проигрывала. Смотреть на такую скукотищу… Впрочем, это было еще до того, как тренером команды стал этот Рамирес или как его там… С ним они все-таки начали играть пристойнее. Но, может быть, сходим лучше в кино?
Брэди рассмеялся. Собственно, именно тогда я в первый раз обратила внимание, какая у него улыбка чуть не во все лицо и какой заливистый смех. И что особенно приятно – причиной этой улыбки была я. Мне захотелось становиться причиной его улыбки каждый день, снова и снова…
– Ну что ж, – согласился он, – в кино так в кино!
Но прежде чем я успела решить, на какой фильм мы пойдем, он вдруг наклонился ко мне и поцеловал – в шею, но с таким видом, словно метил в щеку, но промахнулся. И снова рассмеялся – этот смех я сочла знаком того, что явно понравилась этому Брэди, а он понравился мне.
Точнее, мы не просто понравились друг другу. Это был знак чего-то гораздо большего. Настоящей любви.
Разумеется, я принимаю предложение Джесси поехать в Майами. И когда я приеду туда, я заставлю Брэди вспомнить то, что́ он умудрился забыть всего за пару недель. Уверена, что на самом деле он все-таки не забыл, не мог этого забыть.
Тем не менее, я не собираюсь расспрашивать его, почему все эти дни он не звонил мне. Я знаю, что любая попытка выяснить это однозначно поставит на наших отношениях большой жирный крест. Это я поняла из наблюдений за своими братьями. Ни Стив, ни Джо-младший, ни Тулли, ни Джей, ни Пенн никогда не были обделены вниманием со стороны прекрасного пола. В нашем доме всегда ошивались девчонки – сколько их было всего, ума ни приложу, давно уже сбилась со счета. Но стоило какой-нибудь подружке любого из моих братьев задать ему вопрос «Почему ты так давно не звонишь мне?» – будьте уверены, брат почти мгновенно охладевал к ней.
И в самом деле, какой иной реакции здесь можно ожидать? Если кому-нибудь из моих братьев звонила очередная подружка, а к телефону подходила я, то на ее вопрос: «Ты случайно не знаешь, почему Стив» – или Джо, или Тулли… – «так давно мне не звонит?» я неизменно отвечала: «Не звонит – значит, не хочет тебе звонить, неужели не понятно?».