Прошло время какое-то недолгое, закончился мёд у людей. Нового-то нет. Нет и ягоды лесной, нет ореха. Ничего нет. Решили тогда люди к Байкалу пойти, провианту попросить. Вышел Мандалайка на берег и кричит:
- Эй, дядько Байкал! А ну-ка, дай нам рыбки твоей, да пожирнее. Зашумел Байкал, заволновался:
- Ты пошто это, человек несмышлёный, дерева да кустарники, да места ягодные загубил, зверя, птицу да пчёл работных по миру пустил? А теперь уже и к рыбам моим подбираешься, загубить их желаешь? Не дам я их в обиду. Не бывать по-твоему.
- Дядько Байкал! Дай рыбки маленько. А нет, так продай. Расплатимся когда-нибудь.
Ещё больше Байкал заволновался, почернел:
- Нет, человек, совесть потерявший. Не предаю и не продаю я друзей своих. Это мой тебе ответ последний.
- Ну, смотри, дядько Байкал. Не пожалел бы ты потом, старикашка, - и Мандалайка с гордо задранным носом ушел в лес.
А в это время далеко на Севере собирался Дед Мороз в дорогу, в гости к другу своему старинному Байкалу. Собрал поклажу, гостинцев мешок, запряг оленей и двинулся в путь. Далёкий путь ему предстоял, нелёгкий. Всю тундру проехать надо, порядок навести. Чтобы трава вся северная, ягода да цветочки зимой не замерзли, убаюкать их нужно и снежком припорошить. А в тайге медведей-безобразников лохматых морозцем крепким по берлогам разогнать, чтоб не шатались зимой попусту и не задрали кого. Птиц перелётных поторопить, чтоб летели скорее в страны тёплые, не то замёрзнут. Других скотов да зверей по хатам их зимним разогнать, чтоб на морозе не помёрзли.
Взял в дорогу Дед Мороз посох волшебный. Ударит им о землю один раз - лёгкий морозец придёт, заиндевеет всё вокруг, притихнет, трава зелёная инеем покроется. Ударит второй раз - покрепчает мороз, защиплет за носы и уши, да за хвосты куцые. Того и гляди, отморозишь чего. Снег пойдёт. Третий раз ударит - затрещит мороз лютый, кусачий, пурга начнётся чёрная - зги божьей не видать.
Едет Дед Мороз по тундре, по лесам да по горам и песенку поёт:
По диким просторам Сибири
Гуляет владыка-мороз.
Зима наша лучшая в мире,
Вам скажет любой эскимос.
А впереди сороки летят белобокие и тарахтят во всё горло: «Зима идёт! Мороз!». Слышит их галдёж зверьё и птица и спешит быстрее по норам да по дуплам укрыться, от холода да пурги схорониться.
Проехал Дед Мороз тундру приполярную - зима там наступила. Мороз колючий, пурга. Проехал тайгу эвенкийскую и горы якутские - и там зима. Близко Байкал уже. Сороки на хвостах своих принесли весточку зверью прибайкальскому, что мороз приближается. Вот и дедушка Байкал услышав новость, обрадовался, встретится скоро с другом старым.
Ждёт Байкал Деда Мороза, волнуется, волны крутые о скалы бьются, брызгами разлетаются. А Мандалайка тем временем в кустах сидит, за рыбами следит и думает, как бы изловить их. Приказал он мужикам дерево потолще завалить и лодку выдолбить. Получилась лодка. Выточили мужики затем вёсла и копья острые и поплыли рыбу добывать.
Подплыли они тихонько к местам тем, где Омулёк с Голомянкой да с дядькой их Хариусом отдыхали, и начали в них копьями тыкать. Да не тут-то было. Мимо всё. Уворачивается рыба от копий, в глубину уходит. Так ни с чем и вернулись. Мандалайка кричит, ругается. Мол, бестолочь, остолопы. Рыбу глупую изловить не умеете. А сам думает, как бы рыбу поймать.
Два дня думал, потом собрал мужиков и баб и говорит им:
- А ну-ка, рвите на себе волосья.
Те взвыли в один голос:
- Да что ты, Мандалаюшка, благодетель! Как же без волосьев мы будем, замёрзнем, околеем.
А волосья-то у них густые, длинные и как будто салом смазаны. Закутаешься в них - и шубы не надо. А Мандалайка не унимается, ещё пуще прежнего раздухарился:
- Рвите волосья, иначе нашлю на вас силу колдовскую, бесовскую, нечистую. В огне гореть будете, мучиться.
Испугались люди, волос кучу целую надрали. Потом свили из волос нити тонкие, прочные, а из нитей сети связали.
Погрузили мужики сети в лодку и поплыли по Байкалу туда, где рыбка плескалась. Растянули сети, а сами на лодке возле берега за камнем большим спрятались и караулят. Час ждут, два. Нет никого. Как вдруг заходила сеть, задёргалась, по воде круги пошли, брызги полетели.
Присмотрелись они, а это Омулёк с Голомянкой да дядька их Хариус в сети запутались и вырваться не могут. Обрадовались мужики, погребли к сетям. Весёлые, песни поют.
Говорит тогда дядька Хариус Омульку:
- Давай, Омулёк, племяш мой, Голомянушке-то поможем, из сетей её вызволим. Маленькая она, юркая. Легче ей будет спастись и в глубину уйти. А мы с тобой здесь на погибель нашу останемся. Не судьба, видно, жировать нам на воле.