Планировка квартиры сверху была совсем не такой, как у меня. Блондинка распахнула дверь в ванную, смачно выругалась и, скинув явно дорогую обувь, босиком пошлёпала по залитому водой кафелю. Я подошла, подняла вожделенную туфельку и поднесла к глазам. Божественна! И, кажется, мой любимый размер...
Блондинка возилась с тряпкой и ругалась так, что пришлось обратить и на неё внимание - чтобы так материться, кажется, надо особые курсы проходить, ибо девяносто процентов её фраз были изощрённее китайского, и тем не менее, интуитивно понятны.
- У тебя там, наверное, вообще трындец? - виновато подняла глаза соседка.
Я пожала плечами: мол, да, что-то в этом роде...
- Зашибись, расслабилась! Потанцевала под *** Деспозито! - продолжила блондинка, а я заметила на краях широкой угловой ванны ароматические свечи, розовые лепестки и пену на кафеле. Блондинка принялась выжимать тряпку в ведро и выдохнула: - Да ты не бойся, я всё возмещу! В зарплату!
Мне стало неловко причинять человеку неудобства и вообще высказывать какие-либо претензии. Но вдруг в голове звякнул колокольчик, как на наших уроках китайского, и голосом учителя прозвучало: «Всё, что случается, случается вовремя2». И я решилась на то, на что никогда бы не решилась, если бы не обстоятельства.
- Не надо возмещать, - произнесла я. - Лучше одолжи мне на один вечер эти туфли.
Блондинка аж выжимать перестала.
- Туфли?! - глаза у неё чуть не выпали.
Я засмущалась и забормотала как можно неразборчивей, отступая назад:
- Ой, нет... Извини-те... Вырвалось, просто очень нужно... но это глупо... простите... Это неуместно... Я прошу прощения...
- Стой! - оборвала мою речь забитого мотылька соседка. - Если так нужно, дам, конечно. Только не поцарапай. Свидание намечается?
Я покраснела, потому что никакое у меня было не свидание. Но сам факт, что царевич купил мне для презентации платье, сбивал с толку. Как-то это было странно, по меньшей мере.
Не вдаваясь в объяснения, я просто кивнула.
- Прикид зачётный, - сказала блондинка и поправила грудь, почти выпавшую из декольте в результате вытирания полов и ползания по кафелю.
Я робко улыбнулась.
- Благодарю! А все мои туфли не походят...
Господи, как же неловко! С этим царевичем и ипотекой я уже совсем покатилась по наклонной - у чужих людей туфли выпрашиваю... Надо бежать!
- Примерь, - сказала блондинка. - Я, кстати, Жаклин, - произнесла она на американский манер с апломбом, но тут же перешла на нормальный тон. - Родители нарекли Евгенией, но мне так не нравится, все вечно Женька да Женька. Жаклин лучше, правда?
- Оба варианта красивы, - ответила я. - А я просто Катя. Катерина Кутейкина.
Та хмыкнула.
- Фамилия смешная. Сто пудов в школе Кутей называли? Ой, прости...
- Да что там, - вздохнула я, - называли.
- Ну и пофиг, ты ж хорошенькая. Котенкина, Кутейкина, не Жабьяморда же. Примеряй! - Блондинка залихватски мотнула тряпкой в сторону пурпурного пуфика в коридоре.
Я послушалась. Тем более, что от волнения и неловкости у меня уже пальцы подрагивали. Туфли мягко обхватили мои ступни, как родные. Я встала, и у меня тут же вырвалось:
- Ой, удобные какие! Несмотря на каблук...
Блондинка удовлетворенно улыбнулась:
- Бланик3 веников не вяжет, Бланик делает шузы. Но с возвратом! Они только что купленные, один раз выходила. Или мне легче тебе ремонт переделать.
- Конечно-конечно, верну в сохранности, - заулыбалась я, надеясь, что соседка не пойдёт проверять мою кухню, в которой ремонт ещё и не намечался.
- В воскресенье, оки? - Она посмотрела на меня с прищуром и добавила: - Сюда бы теперь ещё какое-нибудь золотое украшение клёвое, будешь вообще, как египетская принцесса.
- Есть золотое! - воскликнула я, вспомнив про бабушкины старинные серьги. - Спасибо большое! В воскресенье верну! Обязательно верну!
- Ну и супер! Ты не в обиде теперь, что я тебе крышу подмочила? - спросила блондинка. - Мы вроде соседи, ругаться не хочется.
- И мне не хочется. Всё хорошо! - ответила я и побыстрее ретировалась, прижав к груди чудесные туфельки и чувствуя себя отъявленной пройдохой. Стыдно! Но в то же время в этом было что-то приятное. Нравится мне, когда адреналин пузырьками вспенивается и разносит по крови непослушное веселье! Возможно, во мне зарыты гены Остапа Бендера? Ведь так и не известно, кем был мой папа. Бабушка всегда уходила от ответа и говорила, что я мамина ошибка молодости.
Увы, моя мама, которую я почти не помню, ошибок совершала много. Замужем она не была, но, по рассказам бабушки, слишком увлекалась мужчинами. И по тону бабушки я понимала: мужчины - это плохо. А ещё, плохо тратить все деньги на наряды, плохо отправляться в путешествия неизвестно с кем, плохо веселиться и плохо искать приключения. Судя по всему, моя мама привлекала к себе только негодяев, и однажды просто не вернулась из поездки заграницу с одним из них - разбился самолёт, когда мне было четыре года.