Как только остальные кухарки во всем королевстве узнали, что королевская кухарка ушла из дворца, они тотчас перестали готовить. Так уж там было заведено: то, что происходило во дворце короля, немедленно копировали в замке герцога, и графа, и барона, и в особняке мэра, и в доме мистера и миссис Джон Дженкинсон.
Как следствие этого…
Впрочем, следствий оказалось так много, что в эту главу они уже не поместятся. Если тебе интересно, читай дальше.
Глава вторая
Так вот, летучая мышь улетела на поиски Ночи, рассказать ей, что дочь короля плачет, потому что не может достать Луну. Но отыскать Ночь не так-то легко, хотя мышь и видела повсюду ее тень. Наконец мышь отыскала Ночь — та гуляла по лесу, проверяя, все ли в порядке. Если, например, какой-то цветок не спал, Ночь касалась его, и он закрывал глаза. Если дерево шелестело ветвями во сне, Ночь поглаживала его, пока оно не затихало. Если жаворонок спросонья запевал песню, она гладила его перышки, и он снова засыпал. Но сову, задремавшую в дупле, ночную бабочку, уснувшую под листком, Ночь разбудила и велела лететь в темноте. Когда летучая мышь примостилась на руке у Ночи, та спросила:
— Что нужно тебе, дитя мое?
— Королевская дочь плачет, хочет достать Луну.
— Пусть поплачет. Я не могу отдать Луну, мне она и самой нужна. Лети да скажи ей об этом.
— Но, матушка, она все время плачет!
— Фи! — сказала Ночь. — Если детям давать все, чего они хотят, да из-за чего плачут, бедные мамы совсем лишатся сна. Ну, скажи, чего ради я должна дать этой девочке то, из-за чего она плачет?
Мышь попыталась придумать причину и наконец выпалила:
— У нее серые глаза, черные волосы и белые щеки!
— Ну и что, глупышка? — удивилась Ночь. — Иди-иди, я занята.
И Ночь, стряхнув с руки летучую мышь, поплыла дальше, а мышь повисла на ветке вниз головой, надувшись от обиды.
Тут из дупла высунулась сова:
— У нее и правда серые глаза?
— Да, серые, как сумрак.
Из норки в земле выглянула мышка, спросила: — Ты говоришь, черные волосы?
— Да, черные, как тень.
А ночной мотылек высунулся из-под листа и спросил:
— И белые щеки?
— Да, белые, как свет звезд.
Тогда сова сказала:
— Значит, она тоже ночное создание, как и мы, и мы должны ей помочь. Раз она хочет Луну, надо дать ей Луну. Ночь не права!
— Ночь не права! — повторила мышь.
— Ночь не права! — тихо откликнулся мотылек.
Пролетавший мимо ветерок услышал эти слова и разнес их по свету: «Ночь не права! Ночь не права!»
Послушать его вылезли все дети тьмы: совы и лисы, козодои и соловьи, любящие петь по ночам, крысы и мыши, летучие мыши и ночные бабочки и кошки, которые любят бродить по черепицам при Луне. Ветерок трижды повторил эти слова, и они все тоже начали повторять: «Ночь не права! Ночь не права!»
— Эй, что вы там кричите? — спросила Луна со своей вышины.
— Ночь не права! Ночь не права!
— Вы правы, — согласилась Луна, — уж кто-кто, а я-то Ночь знаю. Конечно же, она не права.
И никому даже в голову не пришло спросить, позему же Ночь не права. Достаточно того, что все это повторяют. Задолго до наступления утра все дети Тьмы так разошлись, так рассердились на свою мать, что решили восстать против нее.
— Главное — выступить всем вместе, — сказала Луна, — чтобы не получилось, что мотылек протестует здесь, а кошка — там. Раз уж мы собираемся что-то делать, надо действовать сообща.
— Да, надо действовать! Не будем больше повиноваться Ночи! — закричали летучие мыши, и кошки, и мотыльки, и совы, и звезды, и соловьи, все хором.
— Тсс! — сказала Луна. — Она вас услышит. Поначалу делайте вид, будто ничего не произошло. А первого апреля покажем Ночи, что она не права!
Глава третья
Через несколько часов после того, как дети Тьмы приняли такое важное решение, ласточка отправилась навстречу Дню. Она встретила его на берегу моря. День как раз вынырнул из воды и стряхивал влагу со своих ног на песок.
— Ну и рано ты сегодня, ласточка! — сказал День. — Что случилось?
— Королевская дочка плачет, она хочет Луну.
— Меня это не касается, дитя мое, да и тебя тоже.
— Меня не касается? — возмутилась ласточка. — Как так! У дочки короля голубые глаза, золотые волосы и розовые щеки!
— Что ж, стало быть, природа одарила ее достаточно, и Луна ей уже ни к чему, — ответил День. — Ты что же, хочешь, чтобы я поссорился со своей сестрой Ночью ради того, чтобы осушить слезы королевской дочки? Иди займись своим делом, глупышка, и не мешай мне заниматься моим!