— А-а-а-а-а-а-а! — заорала я, выплескивая все свое отчаянье, отчетливо осознавая, что во всех бедах и злоключениях виновата сама.
И как нарочно, осматривайся — не осматривайся, но вокруг не было ни единого места, куда бы я могла приземлиться, если б конечно умела это делать. Хотя, мне бы даже подошел вариант упасть без глобально тяжелых последствий, потому что я понимала — силы на исходе, а Орас снова оказался прав.
Спазм боли прокатился по всему позвоночнику, выдавливая из меня стон. На глаза навернулись слезы и тут же застыли льдинками на ресницах, мешая обзору, а крылья… Они меня предали и просто исчезли!
И вот тут шутки кончились. Я падала второй раз за это утро, но сейчас уже без всяких надежды на спасение. Наверное поэтому, ни визга, ни крика больше не было, только тихие молитвы. Если мне не повезло, то пусть хоть у Светки все будет хорошо в этом мире с ее аристократическим красавцем-женихом.
— Живи, сестренка. Живи за двоих на полную катушку и хоть иногда вспоминай о своей непутевой Женьке… — прошептала я, прощаясь со всем, что имело для меня хоть какую-то ценность. — Прости меня, Мидр, что я была настолько глупа и не ценила то, что обрела второй раз…
Тут меня кто-то подхватил. Я лежала на чем-то теплом и живом, а по бокам мерно двигались потоки воздушной стихии. Крылья Ораса! А я… Я использовала графа, как транспортное средство. Пришел, не бросил, спас! После пережитого ужаса могла испытывать к нему лишь тепло и благодарность.
И ему бы промолчать в этот момент, но…
— Прощаю, Инни, — произнес он, когда мы подлетели к замку. — На своих глупых поступках учатся все птенцы.
Я бы ушла! Вот посмотрела бы в наглые глаза Мидра и ушла! Мы уже стояли на площадке, он придерживал меня за талию и прижимал к себе. Ничего интимного, просто каждый понимал — стоит ему ослабить захват, и я рухну прямо на каменный пол.
— Я, по-вашему, глупая? — спросила с обидой в голосе.
— Ты импульсивная и очень горячая, Инни. Пока, — ответил граф.
— Пока? — я предприняла попытку повернуться к Орасу, но снова застонала от невыносимой боли в спине. — Кажется, у меня сломан позвоночник…
— Не выдумывай. Просто натрудила мышцы, а я предупреждал, — добродушно хмыкнул граф. — Ничего, усмиришь стихию, бурлящую в тебе, станешь более терпимой к словам окружающих.
Вот почему «слабо» и все его производные стали камнем моего персонального преткновения и так портили жизнь!
— Я хочу усмирить эту стихию! Немедленно!
Орас хохотнул.
— Это вряд ли, Инния. Твой огонь силен, а магия стражей лишь подпитывает его. Готовься к долгому обучению, уступкам и смирению. Иначе никак, девочка.
Он сказал об этом так просто, так искренне, что я даже не разозлилась, но по привычке буркнула:
— Посмотрим.
Возможно, Мидр сказал бы мне что-то еще, но на площадку выбежала Светка. Растрепанная, заплаканная и растерянная. Такую сестру я видела впервые.
— Что случилось? — выдохнула я.
Глава 6
— Что случилось? — зашипела Светка. — Это я тебя спрашиваю: Что случилось, Инни? Я почувствовала отчаяние и боль! Это были твои чувства! Твои! А вы, Орас… Вы! Я вам ее доверила…
И она хотела броситься ко мне на шею, но граф ее вовремя остановил.
— Боюсь, Слана, для Инни любые объятья сейчас будут крайне обременительны. Давайте лучше поможем ей добраться до кровати и сытно накормим, — предостерег ее Орас, и я была ему благодарна за это.
— Все в порядке, — заверила Светку, когда Мидр подхватил меня на руки и понес в замок. — Спасибо, — шепнула уже ему.
— Вижу я, как у тебя все в порядке… — передразнила Светка и предупредила: — Глаз с тебя не спущу! Так и знай!
А бывали ли у вас мозоли на лопатках? Я бы у виска покрутила тому, кто спросил бы об этом. Однако, из песни слов не выкинешь, мозоли у меня случились. Причем, крупные, пузырями. Сестра и граф читали нотации, пока добрая Лойс смазывала натертости какой-то мазью.
Наутро все прошло, остался только осадочек и желание больше не совершать таких досадных промахов. Два дня мы учились азам магии Леандора. Многое уже получалось. Из элементарного, конечно. Но когда ты сама, практически силой мысли, можешь налить из графина в стакан сок, не пролив ни капли, чувствуешь себя если не всемогущей волшебницей, то как минимум феей.
Летали мы дважды в день: на рассвете и через пару часов после обеда. Выходило довольно хорошо, но с посадкой стоило поработать. Мягкой она не получалась. Два раза я приземлилась на пятую точку, а дважды впечаталась в стену. И то, и то неприятно и больно. Хороший летун всегда ищет золотую середину, и я верила, что у меня все получится.