Кит прекрасно слышал нашу беседу. Значит, Лошариус для усиления эффекта своей трагедии позволил ему внимать и наблюдать за процессом, о подобной способности птицы Настасья нас с Женькой давно предупредила. Впрочем, как и о том, что аррел Фрея артист, каких еще поискать.
— Хотя бы назад, в питомник! — нахохлился Лош.
— Там нет вкусной магии и ветчины, — возразила я и, пока он не очухался, размышляя о том, чего может лишиться, быстро добавила: — И потом, мы тебя любим.
— Да-да, конечно… — огрызнулся птиц. — Только на словах! А на деле Лошик несчастен, позабыт-позаброшен, пока вы все погрязли в плотских утехах, позабыв и обо мне, и о том, что миру угрожает опасность!
Я бы ответила, но вмешался Кит. Он с таким восхищением смотрел на аррела, что даже тот пресек фонтан своего недовольства и с интересом посмотрел на мужа.
— Чего уставился? — спросил Лошариус.
Но Китрэн ему не ответил. Обратился он ко мне:
— Это ведь аррел, верно? Я не ошибаюсь? Настоящий древний, взрослый аррел?
Хмм… И столько благоговения в его голосе прозвучало, что до птица дошло — он обзавелся еще одним поклонником. И если герцог про него все давно понял, то из Кита еще вполне можно было бы веревки вить.
— Не ошибаешься, — вздохнула я. — Аррел и есть. Зовут Лошариус.
— Твой? — почти прошептал супруг, не решаясь протянуть руку к птице, словно Лош был не Лош, а редкая ценная ваза.
— Семейный. Когда-то принадлежал нашему отцу Вигмарию Фрею, а теперь в большей степени Настасье, но и нам с Женькой, как видишь, от него периодически прилетает, — пояснила я мужу. Да он и сам все прекрасно видел, но моего мнения не разделял.
— Это восхитительное существо, — произнес Кит. — Вам с ним очень повезло.
— Хмм… А он небезнадежен, — тут же оттаял Лош. — Как арс-то, ничего? Как в постели?
Китрэн выпрямился и на его щеках заиграл румянец. Да, этот редкостный попугай кого угодно в краску вгонит, если ему это позволить.
— Ты еще спроси — сколько раз, и что ощутила для полноты картины! — разозлилась я. — Или выкладывай, зачем я тебе понадобилась, или проваливай! Кстати, свое условие нашего договора ты так и не выполнил.
— Я могу искупить, — примирительно и спокойно произнес птиц.
— Искупай, — благосклонно кивнула я, что было совершенно лишним, поскольку Лош тут же стал наглеть.
— За два куска ветчины.
— Лети домой, — ответила и, взяв Кита за руку, собиралась войти в лабораторию.
— Ну, если тебе не любопытно, что затевает Кайо… — если бы мог, Лош пожал бы плечами, но их у него не было, поэтому он просто принял самый безразличный вид, на который только был способен.
— Хорошо, два, — пришлось согласиться мне. — И ни куском больше!
— И ты больше не вспоминаешь мою оплошность в нашем договоре, — гнул свою линию птиц.
— Хорошо, — вздохнула я. — Говори уже, чудовище!
— От чудовища слышу! — огрызнулся Лош, но продолжать перепалку не стал. — Кайо подписал тайный указ о возвращении прав твоему мужу, но оглашать его не будут.
Мы с Китом переглянулись. Это означало лишь то, что теперь Китрэн Стев снова лорд и подданный короля, а на нас, как на семейную пару распространяются все законы Аэрлеи, в том числе и самые древние.
— Право второй ночи, — прошипел муж, и я отчетливо услышала скрип его зубов.
Право да, с этим не поспоришь, но, чем больше я думала об этом «праве короля», тем коварнее план зрел в моей голове. А талант артефактора подстегивал к действию, и мысленно уже прорисовывались некоторые конкретные детали.
— Прорвемся, — подмигнула я мужу и ободряюще сжала его руку. — Ветчина с меня, заслужил, — это уже предназначалось аррелу.
— Значит, про лорда Таэрта узнать ничего не хотите? — снова почти равнодушно спросил птиц.
Вот же поганец! Махинатор какой-то!
— Хотим! И? — да, я готовилась торговаться.
— И я расскажу. Заметь, по дружбе и совершенно бесплатно, — ответил Лош.
Лично меня его «совершенно бесплатно» настораживало больше, чем честный торг.
— С чего такая щедрость? — осторожно спросила я.
— Просто мне понравился твой муж. Он знает толк в магических компаньонах, испытывает к ним уважение и должное почтение, в отличие от всех вас. Кроме того, у него отличный вкус! — выпалил аррел, одновременно укоряя меня и возвеличивая Кита. Однако, на меня подобные дифирамбы никогда не действовали.
— Разумеется, у него отличный вкус, иначе он не выбрал бы меня, — остановила я монолог птицы. — Так что там с Таэртом?