И мы втроем одновременно обернулись.
Нет, Ван, Борс и Еджайд не поджали хвост. Их от нас отделяла туманная дымка явно магического происхождения. Более того, эта пелена не пропускала не только юных стражей, но и звуки извне. Женькины друзья прыгали снаружи, что-то явно кричали нам, но мы ничего не слышали.
— А в прошлый раз было то же самое? — забеспокоилась Настасья.
— Нет, — покачала головой Женька.
Она побледнела, и я поспешила поддержать сестру, вернув ей ее же слова:
— Не дрейфь, Женька! Прорвемся. А в случае чего, умирать нам не привыкать.
— Точно, — хохотнула Настя.
И мы посмотрели в самый центр зала, где возвышались три постамента. Один из них был пуст, на двух других что-то лежало.
— Жень, а как ты поняла, который из столбиков твой? — спросила Настасья.
У нее, в отличие от нас, фиолетовой магии было совсем немного. Возможно, она не чувствовала зов, а я его слышала отчетливо. Меня звал, манил и притягивал тот, что был в самом центре и возвышался над двумя другими.
— Просто знала и все, — пожала плечами Женька. — Тянуло меня к нему, понимаешь?
Понимаю… Меня вот тоже тянуло. Причем весьма сильно.
— Настя, мой тот, что в центре. Значит, второй твой, — сказала я.
Отчего-то мне было известно, что центральный постамент должен опустеть последним. Почему? Просто я всегда это знала и все, а увидела постамент и… вспомнила.
— Тогда… я пошла? — робко спросила наша старшая сестра.
— Удачи… — шепнула Женька, я же присоединилась к ней мысленно.
Настасья шла медленно, словно поднималась на эшафот. А ей ведь волноваться-то сейчас никак нельзя. Я хотела последовать за ней, но Женька меня остановила:
— Стой на месте. Магия ее не обидит, — сказала она. — Все же предки для нас оставляли.
Да, тут моя логика была вполне солидарна с Женькиным «авось». Настя все делала правильно…
— А-а-а-апчхи-и-и-и-и-и! — громко чихнула Настасья. — Ой, девочки, здесь такая антисанитария! На века предметы законсервировали, а о пыли не подумали.
А может и подумали. Только сюда же лезут такие авантюристы, как наша Женька, и всю герметизацию нарушают. А если не Женька, а кто-то враждебный?
Ну нет, этого просто быть не могло. Когда сестра рассказывала мне о тайной вылазке в башню, сказала, что летающие псы — это нечто сродни сигнализации. Только настроена она не на воров, а на врагов Леандора, на созданий, которые угрожают миру и год за годом медленно убивают его, пользуясь добротой, порядочностью и даже где-то наивностью стражей.
А сейчас они молчат. Значит, ничего плохого с нами не случится.
Примерно так я уговаривала себя и все равно тревожилась. Наверное, за Китрэна. Он сильный, порядочный, добрый. Он очень нужен Леандору, но один не выстоит. Ему нужна поддержка.
Размышляя, я продолжала рассматривать псов, но уже магическим зрением. По всему периметру зала тянулось точно такое же плетение, которое я видела во дворце. Только здесь оно было целым и в рабочем состоянии. Так вот для чего дворцу сигнализация! Чтобы не пустить внутрь зло. И, как видно, сдержать натиск не удалось…
— Я на месте… — громким шепотом сообщила Настасья. — Что мне делать: брать, не брать?
— А что там? — крикнула Женька.
— Пыль и тряпье какое-то…
— Протяни к пьедесталу руки раскрытыми ладонями вперед, — попросила я, Настя так и сделала. — Что чувствуешь?
Сестра на секунду задумалась, прислушиваясь к своим ощущениям, и произнесла:
— Тепло чувствую, словно там лежит что-то живое. И кожу приятно покалывает. Мне кажется, предмет в нетерпении и очень хочет очутиться в моих руках.
Даже с каплей фиолетовой магии Насте удалось почувствовать свою вещь.
— Бери, — разрешила я, отлично понимая, что артефакт, находящийся там, уже принял сестру.
— Главное, не забудь крикнуть, что там у тебя! — напутствовала ее Женька.
— А-а-а-апчхи-и-и-и! — вместо ответа чихнула Настасья.
С минуту мы напряженно следили за каждым движением сестры. В потом услышали:
— Оно еще теплое!
— Да кто оно-то, забодай тебя комар?! — возмутилась Женька.
— Перо! У меня перо, такое же белое, как у Евгении, но только на цепочках висят не камни, а небольшие коробочки. Как будто для камней второго пера, — ответила Настя.
— Посмотри, там тайника в пьедестале нет? — допытывалась Женька.
— Есть! Открылся вот только что! — запищала сестра.
— Настасья, ну не томи! Я иду к тебе!
И мы действительно пошли. Обе.
— Тут пусто… — пожаловалась нам Настя.
— Знаешь, у Жени в тайнике тоже были вещи, предназначенные совсем не ей, — постаралась приободрить ее я. — Туда или ничего не положили, или уже кто-то взял вещь, оставленную для него.