Аора замолчала и сменила в игле нитку.
— А что стало с ребенком? — спросила я. На Земле в сказках почти всегда счастливый конец, а здесь все умерли.
— Сын за отца не в ответе, — пожала плечами служанка. — Наверное, вырос, даже не утратив своего титула. Королем, конечно, уже не стал, но ведь не обязательно править, чтобы приносить пользу другим, верно?
— Верно, — согласилась я и отпила из кружки остывший лачо.
И все же что-то в сказке Аоры было неправильным, нелогичным или исковерканным. Я это чувствовала, но не могла определить, что именно меня натолкнуло на подобную мысль. Одно мне было известно точно — в каждой сказке есть доля правды. Старушка сама заговорила.
— Хотя, моя бабка еще кое-что говорила, — произнесла она, делая очередной стежок.
— Что? — нетерпеливо спросила я.
— Вы лепешечку-то доешьте, леди. А я скажу, не сомневайтесь. — Пришлось намазать кусок лепешки медом и отправить его в рот, только после этого Аора продолжила: — Так вот, она говорила, что в мире существует еще один вид магии — магия власти. Ею наделен лишь истинный король, и он рождается один раз в триста лет, чтобы вершить великие и справедливые дела. Вот я и думаю, что проклятый король и был истинным, а раз его потомство больше не правило, значит, у Аэрлеи больше и не было истинного правителя.
Я закашлялась, подавившись лепешкой. А ведь мы с Женькой вместе штудировали книги по истории Леандора. И нигде не нашли причины тому, за что род Стевов, род моего жениха лишили короны. Получается, Кайо не истинный правитель, а Таэрт, как акула кружит вокруг трона, чтобы при удобном случае устроить государственный переворот?
Нет, тут тоже что-то не сходилось. При таком слабом короле, столь хитрый придворный, как лорд Стев, мог уже много раз занять трон. Очевидно ему это без надобности. Он и так фактически правит, умело манипулируя поступками Кайо.
Должно быть что-то еще. Я это чувствовала так сильно, что меня просто распирало изнутри, словно отгадка была очень близко. Хотя… Хотя это могла быть и тревога за Женьку. Да-да, я чувствовала, что ей в пути приходится несладко. А сказка… Сказка всегда могла остаться просто сказкой, развлечением для детей.
Я поблагодарила Аору, умылась, оделась и отправилась в лабораторию. Были у меня идеи и неотложные дела.
На лестнице меня нагнал аррел. В лапах он держал потрепанную тетрадку.
— Я ждала тебя раньше, — сказала вместо приветствия, подставляя плечо. Дневник Фрея сам упал в руки прежде, чем птица приземлилась.
— Да герцог перестраховывался, — попытался оправдаться, а в результате просто наябедничал Лошариус. — Полчаса вопил, что артефакт редкий, древний и должен остаться минимум потомкам, а потом еще чары отвода глаз накладывал.
— Правильно сделал, — поддержала я Агиара. Ректор вызывал уважение, а разумность его поступков не подвергалась сомнению.
— Не начинай, — ответила птица и предупредила о серьезности своих слов, сильнее сжав когти на моем плече. — Хватит с меня и Настасьи, которая со своего арса пылинки сдувает, а меня не замечает, словно я сирота!
Ах, вот оно что. В пернатом говорила обида на герцога и ревность.
— Зря ты так, — с улыбкой заметила я. — Конечно, Настя очень любит супруга, но, уверена, и для нас с тобой в ее сердце отыщется местечко. Например, я тебя считаю не просто другом, но и очень ценным средством информации. Ты единственная ниточка, которая связывает нас с настоящим отцом, потому что только ты знаешь, каким он был, над чем работал, как относился к каждой из нас.
— Великим он был, Светка, — как-то неожиданно хрипло заметил аррел. — И хватит об этом, а то я становлюсь излишне сентиментальным, а за вами глаз да глаз нужен. Особенно за тобой, как за птенцом, еще не создавшим пару и не свившим своего гнезда.
Собственно, Вигмарий Фрей хоть и интересовал меня, как любой эпизод истории, но думала я вовсе не о нем. Только не знала, с чего начать разговор. Лошарик же сам позволил сменить тему.
— Узнал что-нибудь о проклятом страже? — спросила я.
— Пока нет, — ответила птица. Было заметно, что аррелу неприятно признаваться в своей неудаче. — Во дворце и корпусе стражей ходит много слухов, но открыто об этом никто не говорит. Уж поверь, я потратил на это все утро.
— Спасибо тебе, — поблагодарила Лошика.
Я твердо знала одно — мой ночной гость и проклятый страж, которого искали все королевские патрули, одно и то же лицо. Это означало, что найти его будет сложно. Ничего, Бурмистровы и не с такими задачами справлялись.