Етоев Александр
Как дружба с недружбою воевали (Время учеников-3)
Александр Етоев
Как дружба с недружбою воевали
(Время учеников-3)
ПРЕУВЕДОМЛЕНИЕ
История эта - вольное продолжение "Повести о дружбе и недружбе" Аркадия и Бориса Стругацких. Настолько вольное, что в нем уместился даже кусочек НИИЧАВО, правда, не того, знаменитого, описанного во всех подробностях в "Понедельнике", а всего лишь его петербургского филиала.
Действие происходит через 20, примерно, лет после событий исходной повести. Герои, в большинстве своем, те же - естественно, постаревшие. Конечно, чтобы скорее ухватить суть, желательно перед чтением пробежать глазами первоисточник. Впрочем, последнее пожелание относится к тем читателям, которые с повестью АБС не знакомы. Надеемся, что таких немного.
Автор не претендует ни на серьезность, ни на глубокий смысл, ни на какие-либо вселенские обобщения - и поэтому заранее просит прощения у тех читателей, которые не отыщут в повести ничего для себя полезного.
Итак, повинившись перед читателями, желаем всем приятного чтения.
ГЛАВА 1
Звонок тенькнул, потом забрюзжал отчетливо, потом затявкал, как мелкая дворовая собачонка. Андрей Т. с тоскою поглядел на плиту и неохотно прошел в прихожую. "Кого еще чёрт принес в такое неудачное время?" Он только что забросил в воду пельмени, почти целую упаковку, надо было следить, чтоб не слиплись, не разварились, и чтобы доблестный кот Мурзила-IV-а сдуру не обварил лапу, воспользовавшись отлучкой хозяина.
Чёрт принес очень странного человека. Большая рыжая борода росла у него вроде откуда надо, но при этом была сильно смещена в сторону. Казалось, мощным порывом ветра её прибило к левой щеке, а от правой, наоборот, отшвырнуло далеко вправо. И нос его был неестественно сливовидной формы, блестящий, в трещинках и ложбинках, словно сделан был из папье-маше. На глаза рыжебородого незнакомца была натянута широкополая шляпа, а сами невидимые глаза прятались под антрацитовой черноты очками. Плащ на нем был обычный, и брючки были обыкновенные, и туфли на коротких ногах могли вполне сойти за нормальные, если бы к ним добавить шнурки. Шнурков на туфлях не было.
Что-то смутно знакомое было в его нелепой фигуре, но как Андрей Т. ни силился, память отвечала молчанием.
Человек потянул носом воздух над плечом насупленного Андрея Т. и неуверенно облизнулся.
"Пельмени, - вспомнил хозяин квартиры, и настроение его резко упало. Так я и знал - слиплись и разварились..."
Тут из кухни вдогон всем бедам ударил кошачий крик. "Ну, Мурзила, ну, уродина, ну я тебе устрою кошачье счастье..."
- Здравствуйте, - сказал незнакомец, - Андрей Т. - это вы будете?
- Я, - без споров согласился хозяин, чуть помялся и кивнул в глубину квартиры. - Проходите, у меня там...
- Понимаю. Я, наверно, не вовремя, но дело моё не терпит отлагательств. Геннадий М., - вам этот человек знаком? Собственно, это дело его касается, ну и вас, если вы, конечно, примете положительное решение...
- Генка? Так вы от Генки? Что же вы мне сразу-то не сказали! Я ж его сто лет не видал. Как разъехались по разным районам, так и не виделись, только созванивались раз в пятилетку. Как он? Что с ним? Где он? Да вы раздевайтесь, проходите на кухню, у меня там пельмени варятся.
- Пельмени, - сладким голосом повторил гость. - Чувствую холостяцкий быт.
Не раздеваясь и не снимая шляпы, незнакомец прошел на кухню.
- От пельменей грешно отказываться. У вас с чем? С уксусом? Со сметаной? - Борода его совершила непонятный кульбит - правая, вздыбленная её половина, сгладилась, левая отскочила вбок, нацелившись на кастрюльку с пельменями.
- Я вообще-то их люблю в чистом виде. - Хозяину стыдно было признаться, что сметану, целую банку, еще утром умял негодяй Мурзила, масло кончилось, а уксуса в доме отродясь не водилось. - В собственном соку, так сказать. Впрочем, где-то был майонез, хотите?
- А еще хорошо их с пивом. Знаете? Поливаешь пельмени пивом, только обязательно светлым, светлое - оно не горчит, добавляешь немного перчика и лучку, ну это по вкусу, а сверху той же сметаны.
Андрей Т. вывалил пельмени в дуршлаг - начинка получилась отдельно, тесто, соответственно, - тоже, и поставил на стол тарелки. Мурзила-IV-а горько плакал на подоконнике, не забывая при этом принюхиваться к запахам кухни. Хозяин подошел к усатому зверю и щёлкнул его пальцем по уху. Кот мотнул перед хозяином мордой и притворился обиженным.
- Кис-кис, - сказал незнакомый гость. Кот мгновенно перестал притворяться и подозрительно уставился на него. - Я знал одного кота, продолжал тем временем незнакомец, - который, когда был выпивши, начисто выпадал из жизни. Делай тогда с ним, что захочешь, - хоть хвост узелком завязывай, хоть шерсть наголо состригай. Мы его обычно к люстре подвешивали, для смеху. Так вот, когда он опоминался...
Договаривать гость не стал; Мурзила-IV-а заскрёб когтями по подоконнику; в глазах его шевелилась ярость: ещё слово про издевательство над котами, и в комнате рядом с двумя живыми появилось бы одно мертвое тело.
Андрей Т. погладил кота по шерсти - успокоил - и улыбнулся гостю. Некоторое время гость и хозяин ели пельмени молча, важно почавкивая и причмокивая каждый на свой особенный лад. Гость так и не раздевался сидел в своём кургузом плащишке и то и дело поправлял шляпу, норовящую угодить в тарелку. Когда хозяин предложил чаю, он скрипуче почесал в бороде и вежливо отказался:
- Воду не употребляем. Пустой продукт - никаких калорий, только тяжесть в желудке.
Андрей Т. кивнул довольно рассеянно, поймал убежавшую было в сторону мысль - естественно, мысль эта была о пропащем Генке по прозвищу Абрикос, или Геннадии М., как его назвал человек без шнурков и в шляпе. И спросил гостя:
- Вы сказали, что здесь по делу, и что дело это связано с...
- Делу? - Человек встрепенулся. - По какому такому делу? Ни по какому я делу не проходил, не надо на меня чужих собак вешать. Моя хата с краю, ничего не знаю. Бережёного Бог бережёт, а кривой-то дорожкой ближе напрямик, вот.