- Я не знаю, почему она не работает. Я здесь ни при чем. Должна она работать, должна! Тут какая-то провокация!
- Говоришь, не знаешь? - Веки двугорбой ведьмы набухли от справедливого гнева. Шарф человека-вешалки затягивался всё туже и туже. - А кто знает?
- Я знаю, - ответил со стула кот. Все, включая полузадушенного Коня Кобылыча, посмотрели на него.
- Это только для нас 12 часов, - спокойно продолжал кот, покачиваясь на колченогом стуле, - а для Печати всего одиннадцать. Объясняю: мы шли сюда на восток и поэтому сэкономили один час. Если бы мы шли на запад, то есть по коридору налево, то, наоборот, потеряли бы один час. Эффект Филеаса Фогга. - Он победно оглядел публику. - С вас двадцать тысяч фунтов стерлингов, господа.
Если семь цветов радуги представить в оттенках серого, то именно такая палитра украшала в эти минуты физиономии разбойничьей троицы. Молчание продолжалось не долго.
- Ах, вот кто у нас предатель. Вот кто повел нас сюда обманным путём. Двугорбая плюнула со злости в кота, но, промахнувшись, попала в человекавешалку. Тот отбил плевок костылём. - За наши деньги нас самих же и подставляет! - Секунд пять она мрачно смотрела в пол, потом резко вскинула голову и сказала: - Ерунда! Сработает на час позже, какая разница. Подождем, никуда он от нас не денется. А с тобой будет разговор особый. Она направила катафот на кота и окатила его недобрым взглядом.
- Вы сказали, какая разница? - громом прозвучало от двери.
На пороге стоял - кто бы вы думали стоял на пороге? - ну, конечно же. Абрикос, сам хозяин этого весёлого заведения. Оказывается, он нисколько не изменился, только одет был в кожу, джинсу и дорогую замшу и оправа его очков была из ископаемой кости мамонта да в тёмных Генкиных волосах проседь сражалась с пролысью. А так - такой же, как был в тот день, когда они виделись тысячу лет назад, на закате своего далёкого детства.
- Генка! - хрипло, как простуженный саксофон, прогудел ему Андрей Т.
- Андрюха! - громко, как органная фуга, прогремел ему в ответ Абрикос.
Они бросились друг другу в объятия, стали мять друг друга и колотить и мучили так безумно долго, что кот, поскрипывающий на стуле, успел докурить сигару и уже закуривал новую.
Когда пыл и жар поутихли, кроме них двоих и кота, в кабинете больше не было никого. Только столбики ядовитой пыли да грязный шарф на полу всё, что осталось от ведьмы и ее помощников-душегубов.
Они сидели в директорском кабинете и пили кофе. За окнами золотел рассвет. Две пустые бутылки из-под армянского конька печально стояли на подоконнике и медленно наполнялись утром. Обо всем уже было переговорено, вспомнено о близких и дальних, когда в дверь легонечко постучали.
- Можно?
- Входи, дружок.
Это был кот Базильо. Выглядел он по-джентльменски строго. В чёрной паре, в белоснежной сорочке с бабочкой, в чёрных остроносых туфлях. В одной лапе он держал розу, а в другой - Андрей Т. даже прослезился от радости! - в другой был его приёмник, Спидлец, Спидолочка, Спидолага, родной, живой, невредимый. Не считая, конечно, дырки от лазерного оружия, да и та уже почти зажила.
- Это вам от меня. - Кот отвесил скромный поклон и протянул Андрею Т. розу. - А это, - он поставил на стол "Спидолу", - это от Кати, девочкилюдоедки, просила вам передать.
- У неё-то он откуда? - удивлённо спросил его Андрей Т.
- От Буратино. У них теперь... - Кот помялся и хохотнул в усы. - В общем, дружба. А "Спидолу" он поменял на книжку "Хочу быть дворником" у одного чертёнка.
- Выпить хочешь? - предложил Абрикос, потряхивая початой бутылкой.
- Не откажусь. - Кот важно погладил бороду и застенчиво улыбнулся.
Абрикос разлил всем по рюмкам и сказал, похлопывая Андрея Т. по плечу:
- Предлагаю выпить за твоего спасителя. Если бы не наш дорогой Базильо, если бы не его ум и смекалка, сидеть бы тебе сейчас у морской царевны на дне морском, играть бы ей слезливые песенки, а не пить здесь с нами коньяк.
- Вы уж скажете, - смущённо ответил кот. Было видно, что он доволен, а смущается только из скромности. - И не сделал я ничего особенного. Ну, позвонил вам в аэропорт, чтобы срочно ехали. Ну, ещё кое-что, по мелочи...
- Скромность красит человека, а не кота. Пьем за доблесть, - остановил его Абрикос.
Они чокнулись. Кот махом выдул коньяк и занюхал его хвостом. Андрей Т. закусил конфетой. Абрикос вообще не закусывал, а только облизнул губы.
С полминуты они молчали, прислушиваясь, как укладывается на дно желудков коньяк. Убедившись, что всё нормально, Абрикос спросил у кота:
- Вот скажи нам, Базильо, ты мудрый, ты должен знать. Что на свете самое главное?
- Главное - оставаться человеком и умницей, - не задумываясь ответил кот.
- Вот и я ему то же самое говорю. - Горлышком коньячной бутылки Абрикос показывал на Андрея Т. - Но не всё ли равно, где им оставаться, в смысле - человеком и умницей? Я ему предлагаю, пусть временно поживёт у нас, условия я ему обеспечу, а он, пьяная образина, рвётся в последний бой. Он их, мол, породил, ему их, гадов, и убивать. Жил на свете рыцарь бедный... - Абрикос хмыкнул и плеснул коньяка по рюмкам.
- Вот ты, Базильо, ты же старый боец, объясни ему, неверующему Фоме. С этой нечистью разве можно драться?
Кот грустно посмотрел на директора, потом, внимательно, на Андрея Т.:
- Я вам не говорил, а теперь скажу. Мы с вашим Мурзилой родные братья. Я по паспорту - Мурзила-VI-б, только нас разлучили в детстве. А Базильо - это мой псевдоним. Я уже передал брату, чтобы готовил кошачью армию. Так что, когда будете выступать, скажите, коты помогут.
- И ты, Базильо... - Абрикос мотнул головой. Потом вздохнул, взял рюмку и произнёс: - Ну что ж, тогда за победу!
Молчавший до того Спиха задрожал вдруг весёлой дрожью и голосом, знакомым и твердым, ударил победный марш.
Санкт-Петербург 10 июня 1999 года