— Не жужжи фонариком, здесь достаточно светло.
Слуга шел по ниточке, поднялся на третий этаж и через несколько шагов шепнул:
— Вот спальня князя.
— Молодец, — одобрил его Сергей, ударил по голове кистенем, подхватил бесчувственное тело и засунул за очередную кадку. После чего нажал на ручку двери и она («слава богу!») открылась внутрь.
В слабом свете все тех же фонарей в глаза ему бросилась обширная кровать с балдахином. Стараясь ступать бесшумно, он подошел ближе, приподнял край полога и увидел то, что боялся увидеть: Анжелу, лежащую рядом с князем, и его ногу и руку на ее обнаженном теле. «Сука!» уже хотел сказать Серж, но что-то в позе Анжелы его насторожило. Он протянул руку, взял ее за плечо, потряс и не ощутил ни малейшего отклика. Взял за лицо, повращал им туда-сюда — опять с тем же результатом. «Так она в отключке!» с некоторым оптимизмом предположил он. «А этот хрен?»
Хрен в это время что-то промычал, снял свои конечности с девушки и повернулся на другой бок. Сергей выждал пару минут, подумал «А что если…», зашел с другой стороны кровати, пошарил, нашел платье своей сомнительной подруги, подсунул под нее свои руки, поднял нетяжелое тело и понес к выходу. Через пять минут он выбрался к той самой двери на террасу, вытащил туда Анжелу и попытался привести ее в чувство самым простым способом: долгим поцелуем в губы. Всасывая в себя ее слюну, он ощутил какой-то странный привкус, но заморачиваться не стал, а дополнил поцелуй активным петтингом. Анжела вдруг слабо зашевелилась и простонала:
— Нет, нет!
— Да, да! — зарычал на нее миленок и заменил поцелуй на хлесткие пощечины.
— Что Вы со мной делаете! — слабо закричала девушка, но тотчас была заглушена ладонью.
— Это я, Анжела! — горячо зашептал ей в ухо Сергей. — Я забрал тебя у князя и сейчас нам надо спуститься на улицу. Давай, приходи в себя и одевайся!
— Я разве раздета?
— Абсолютно. Я нашел только платье, но его достаточно.
— А где этот мерзкий старик?
— Продолжает спать. Видать утомился с непривычки.
— Я ничего не помню. Он дал мне выпить какого-то вина, и я потеряла сознание.
— Ну и хорошо. Давай, одевайся. Вот так, вот так. Слаба ты еще, как я погляжу.
— Да. Все тело как будто не мое. Здесь высоко?
— Не очень. Я привяжу тебя к себе на спину и спущусь по веревке.
— У тебя есть веревка?
— У меня много чего есть. Я ведь освобождать тебя собрался.
— И освободил. Какая я дура!
В отель Сергей решил не заезжать (там с оформлением на час завязнешь, глядишь и слуги князюшки набегут) — в багажник им упрятаны были перед акцией два чемодана (свой и один из Анжелиных), ими и обойдемся. Сейчас главное свалить из этого капкана под названием «Принципате де Монако» и отъехать от него подальше. Поэтому он даже не дал подруге переодеться, а лишь сунул ей одеяло: если замерзнет в своем платьишке на голо тело, то укутается. А сам втопил газ до упора.
Спустя минут двадцать-тридцать он услышал с правой стороны тоненькое подвыванье.
— Что такое Анжела? Тебе плохо?
А в ответ получил бурные рыданья.
— Да что такое?! Объясни!
— Я т-теперь н-нечистая! — завыла в голос Анжела. — Он т-точно меня изнасиловал, п-пока я была без сознания.
«Это и к бабке не ходи», — подумал Костин, вспомнив как по-хозяйски князь стиснул ее тити. Но сказал совсем другое:
— Он, по-моему, тоже в отключке был. Отвернулся от тебя и храпел в сторонку.
— Не-ет! Эта тварь в меня засовывала свой пенис! Я помню вроде бы, что сопротивлялась, но он меня изнасиловал!
— Что ты могла там помнить! Я еле тебя разбудил, чуть тоже не изнасиловал! Но ты лучше скажи: что он тебе предлагал сначала?
— Сначала показывал мне дворец, мы почти все комнаты и службы обошли. Потом предложил выйти за него замуж. Сулил горы золотые и счастье несусветное. Но я вспомнила твои слова и сразу его пресекла. Стала просить, а потом требовать, чтобы он выпустил меня наружу. В конце концов расплакалась и он подсунул мне это пойло: сказал, что оно очень успокаивает….
— Вот что я тебе скажу моя дорогая: женщинам в этом мире жить сложнее, чем мужчинам, а красивым и эффектным девам сложнее во сто крат. Всякий мужчина при виде красотки в какой-то степени возбуждается и начинает черт те-что фантазировать. Если же случай ему подвернется, то может совратить или даже изнасиловать. Яркий пример: поведение солдат при штурме крепости или мусульман во время армянских погромов….
— И ты тоже таков?
— Я стараюсь жить цивилизованно. Но тебя, например, при каждом удобном случае с удовольствием насилую.
— Точно! Ты тоже такой, вы все такие!