Девушки традиционно прыгали после мужчин, начав со 150. Маргерит, которая на тренировках лишь 160 брала уверенно (и заявила эту высоту), проскользнула за спинами к неофициальному тренеру и зашептала:
— Умоляю, Серж! Сотвори чудо!
— Вот ты пиявка! — рассердился он, но, посмотрев в тронутые безумием глаза, сказал:
— Иди в сауну и жди, я подойду. Только не гунди потом, что тебя зверски изнасиловали….
Глава двадцать пятая
Экзамен и его последствия
Анжела встретила его туча тучей.
— Сволочь! — сказала она. — Кобель! Мне уже позвонили со стадиона и сообщили, что победила Маргерит с результатом 175. Что ты такое с ней творил, что эта неудачница прыгнула на 12 см выше меня?
— Я поменял ей стиль — ты не помнишь?
— Все твои девки прыгают сейчас этим стилем! И многие лучше, чем Ритка. И вдруг на тебе: она мировая рекордсменка! Без твоего дрына тут не обошлось! Так вот: я отсылаю Виржин домой, а ты перебивайся как хочешь! Но если я узнаю, что ты шастаешь к Ритке — ищи себе другую квартиру! И не смей больше брать мой «Делоне-Бельвиль»!
«Человек сам кузнец своего несчастья! — пришел к известной сентенции экс-мажор. — То был весь в шоколаде, но несколько благотворительных фрикций — и оказался в луже. Впрочем, Анжела, слава аллаху, отходчива, надо только не влипать в новые авантюры».
Но человек предполагает, а Бог располагает. В Парижском универе завершилась весенняя сессия и его синклит нашел возможность удовлетворить просьбу президента Франции: проэкзаменовать абитуриента Сержа Костена в смысле готовности его для обучения на последнем курсе филологического факультета. В числе экзаменаторов были на этот раз маститые профессора, заведующие кафедрами французского языка, английского языкознания, германской и кельтской филологии, иберо-романского языкознания, классической филологии, истории французской литературы, истории мировой литературы, современной философии, теоретической и прикладной лингвистики, а также дискурса и коммуникации. Человека, далекого от филологии, набор этих дисциплин может ужаснуть, но Костин не зря 4 года в МГУ отучился и ориентировался в этой каше вполне свободно. Его несколько сковывало несовершенное знание французского языка, но несколько месяцев занятий с мадмуазель дю Плесси оказались не лишними, и он общался теперь с преподами довольно уверенно. Она, кстати, присутствовала на экзамене, но в глубине аудитории, «на галерке». Симон же Нуаре не появился, хотя именно заведующий кафедрой философии Леон Брюнсвик попробовал завалить протеже Альбера Лебрена.
— Что Вы можете сказать, юноша, о труде Кьеркегора «Или-или»?
Сергей на мгновенье впал в ступор (Не знал он конкретных трудов странного датчанина!), но дал себе мысленно пощечину и встрепенулся: о философии Кьеркегора он все-таки недавно читал! Значит, пойду от обратного и сделаю «макет» труда… И начал витийствовать:
— Суть этой работы Кьеркегора в том, что по его мнению человек в процессе своей жизни постоянно находится в ситуации выбора: или сделать то или решиться на это. При этом в юности человек представляет собой эстетический тип, которому присуще стремление к красоте, эстетическому совершенству, но повседневность предлагает грубые, безнравственные радости: чревоугодие, пьянство, плотские утехи…. Редкие индивидуумы способны противостоять суете страстей, а многие впервые испытывают раздвоение личности: красавца-журавля в небе они еще видят, но податливую синицу выпустить не желают.
— Образно сказано, юноша, только Кьеркегор такого сравнения не употреблял.
— Меа кульпа, мэтр. Но я продолжу: осознание контраста между устремлениями человека и обыденностью приводит его в отчаяние (обычно в начале зрелости) и в этом состоянии рождается новый тип личности, этический. Такой человек более всего ценит нравственность, а ищет смысл своей жизни. И здесь выбор должен уже стать не эстетическим, а рациональным. Каждый этот выбор делает, но многие начинают через время о нем жалеть. И тогда человек вновь приходит в отчаянье и горько сожалеет, что не нашлось в мире существа, которое могло подсказать ему правильный выбор. И тут Кьеркегор вводит понятие «прыжок веры».