В феврале 1957 года я был рукоположен на пресвитерское служение, а 10 апреля 1957 года решением Харцызского райсовета молитвенное здание было опечатано, я, как служитель церкви, а также и хозяйка молитвенного дома, подверглись штрафу, и дело было передано следственным органам для привлечения меня к уголовной ответственности.
Услышав об этом руководство церкви ЕХБ г. Ханженково (в 10 км от Харцызска) предложили членам нашей церкви присоединиться к их церкви, а мне принять служение пресвитера, и мы воспользовались этой возможностью.
Приступив к служению в церкви Ханженково мы пренебрегли всеми запретами законодательства о религиозных культах 1929 г., и совершали служение в полной свободе, руководствуясь Словом Божиим.
Церковь переживала духовный подъем. Началось покаяние новых душ, крещение. Родители приводили своих детей на служение. Церковь посещала молодежь и проповедники других городов.
Новая антирелигиозная компания началась в 1959 году пропагандой в средствах массовой информации. В газетах появлялись клеветнические статьи на служителей и церковь. Статьи писались по заданию идеологических работников партии и КГБ. Так, после развала СССР, в 1994 году один из корреспондентов областной газеты, желая освободиться от угрызения совести, исповедовался предо мной. Он признавался, что работники КГБ заставляли его писать пасквили на верующих, и, в частности, на меня, и он писал. Он исповедовался, что не видя меня в лицо, ни разу не присутствуя на наших богослужениях, писал грязные, надуманные сюжеты, выдавая .это за действительность. И это было повсеместно. «Научный атеизм» вступил в свою «Разъяснительную работу». Этот человек искренне просил у меня прощения. В конце беседы он попросил помолиться о нем. Впоследствии он несколько раз посещал наше богослужение в г. Харцызске.
Верующих различных деноминаций, исключали из высших учебных заведений. С 5-го курса был исключен из Одесского судостроительного института И. Бондаренко. (11 человек всего).
Верующих, занимавших инженерно-технические посты, увольняли с работы или понижали в должности.
Однажды меня пригласил начальник Шахтостроительного Управления в кабинет (я занимал должность начальника отдела труда и зарплаты), и сказал, что он был вызван в Обком партии и ему предложили уволить меня с работы. Будучи расположен ко мне, он предложил перейти на низшую должность, так как занимаемая мною должность - номенклатура треста.
Мне не оставалось ничего делать, как согласиться. Через несколько месяцев начальник управления уволился. А новое начальство предложило мне уволиться по собственному желанию, иначе уволят по приказу. Правда, через два месяца я был восстановлен, но это было Божие вмешательство, дело Его любви.
Такие административные действия совершались повсеместно. Только третья часть общин евангельских христиан-баптистов была к тому времени официально зарегистрирована. Около 300 общин было снято с регистрации. Снова начались эпидемии арестов. В тюрьму попадало много верующих, особенно служителей, обвиняемых в нарушении законодательства о религиозных культах, и получали за это, как правило, по пять лет.
Руководство ВСЕХБ, наблюдавшие за этими явлениями, не в состоянии были сопротивляться, так как далеко зашли в контакт с властями.
Летом 1960 года руководством ВСЕХБ были пересмотрены церковные уставы, чтобы, как они впоследствии объясняли, привести их в соответствие с законодательством о религиозных культах 1929 года. Исправленный устав был разослал по всем церквам с приложением инструкции для старших пресвитеров как вводить его в церквах.
Этот документ был антиевангельским. В инструкции, помимо прочего, говорилось: «В прошлом некоторые наши общины нарушали Советское законодательство о религиозных культах только потому, что плохо его знали. Так были случаи крещения людей моложе 18 лет, оказания материальной помощи из кассы общины, проведения занятий по изучению Библии и других тематических собраний, допускались декламации стихов, для верующей молодежи устраивались экскурсии, составлялись кассы взаимопомощи, проводились встречи проповедников и занятия с руководителями хоров ... Все это необходимо теперь из нашей деятельности исключить и привести ее в соответствие с существующим законодательством».
Но особенно подчеркивалась в этом письме необходимость соблюдать постановление, запрещающее детям присутствовать на богослужении и недопустимость «нездоровых миссионерских тенденций». Инструкция объясняла, что «в настоящее время основная задача религиозной деятельности не в привлечении в общину членов, а в удовлетворении духовных потребностей верующих».