Ужасная дезориентация приковала внимание Оуэна к гигантскому раскачивающемуся маятнику, когда мир ушел у него из-под ног. Он бешено бросился в кресло и ухватился руками за подлокотники, пытаясь укрепиться наподобие осьминога. Но кресло растаяло в тумане, и он стремительно полетел сквозь время. Еще секунду Оуэн видел исчезающее изображение дяди Эдмунда, скорчившего демоническую гримасу и рвущего договор на части перед носом у Игана.
Затем маятник качнулся, дневной свет уступил место тьме, Оуэн услышал раскат грома и увидел библиотеку, подсвеченную молнией. Он отмотал время дальше, чем намеревался и попал в прошлую ночь. А затем обратно.
Щелк!
Оуэн стоял на четвереньках перед столом, словно вымаливая прощение перед троном владыки. Клэр и юрист смотрели на него сверху вниз. Со стола донесся звук ручки, царапающей бумагу, но тут же прекратился, когда Штамм сердито спросил:
— Какого черта... Питер?
Зазвонил телефон.
Оуэн вскочил, как брошенный катапультой, и выхватил трубку из-под опускающейся уже руки дяди. Штамм в ужасе дернулся.
— Не делай так! — пожаловался он.
Но Оуэн едва ли слышал. В трубке опять раздался спор между мэром и оператором междугородней связи. И опять мэр одержал верх.
— Он только что ушел, — пробормотал Оуэн в ответ на просьбу позвать Игана. — Тут вы его уже не застанете. Позвоните в штаб-квартиру. Он не вернется сюда. Никогда.
Затем Оуэн судорожно повесил трубку, заметил, что все еще держит часы в руке и положил их в карман со слабой улыбкой взирая на лица, в изумлении повернувшиеся к нему. Клэр казалась расстроенной, юрист производил короткую проверку на вменяемость, основанную на наблюдениях, а Штамм сидел с оскорбленным видом.
— Ошиблись номером, — неуверенно сказал Оуэн.
Штамм одарил его долгим, пристальным взглядом.
Затем взял ручку и подписал договор.
Оуэн сделал глубочайший вздох облегчения. Штамм сердито посмотрел на него, бросил ручку и небрежно передвинул бумаги на другую сторону стола. Юрист поднялся на ноги.
— Свидетели, пожалуйста, — сказал он.
— Для договора на передачу прав? — спросил Штамм. — Это обычная процедура?
— Рекомендуется для подобных случаев, — ответил юрист голосом, не терпящим возражений.
— Хорошо, я засвидетельствую, — вызвался Оуэн. — Где подписывать?
— Нет, вам нельзя, — медленно осмотрев его, сказал юрист. — Кровное родство. Нужны незаинтересованные свидетели.
На самом деле юрист имел в виду, как Оуэн прекрасно понял, что свидетель должен быть вменяемым. Но он был слишком подавлен, чтобы обидеться на такой намек.
В ЭТОТ удачный момент показался доктор Краффт, быстро шагающий по террасе.
— Начальник Иган! — негромко, но взволнованно позвал он. — Начальник Иган, вы нашли какой-нибудь след малыша Макси?
— Доктор Краффт! — прокричал Оуэн и затем, поразившись громкости собственного голоса, подошел к двери и сказал потише: — Доктор Краффт, можете подойти к нам на секунду? Нам нужен свидетель подписи дяди Эдмунда.
— Два свидетеля, — решительно сказал юрист.
— Ах, да, конечно, — улыбнувшись, сказал доктор Краффт. — Польщен, весьма польщен. Мой дорогой начальник, возможно, вы составите мне компанию? Идемте.
Сглотнув, Оуэн отошел в сторону, чтобы пропустить их. В конце концов, контракт был подписан. Худшее, разумеется, осталось позади. Но он не выпускал часы из рук, с жаром молясь, чтобы не пришлось рисковать и пользоваться ими снова, пока смотрел, как доктор Краффт ставит свою (весьма простую) подпись в нужной графе.
Быстро подойдя, Иган сделал из процедуры подписания небольшое представление. Он хотел узнать, под чем ставит подпись. Краснея, но не меняя решения, он поднес договор к окну, чтобы получше все рассмотреть. Оуэн крепко стиснул часы в руке, не сводя взгляда с Игана, и ожидая услышать фатальный телефонный звонок.
Иган, удовлетворившись увиденным, приложил договор к окну и трудолюбиво нацарапал на нем свое имя. Но не успел отнять ручку от бумаги, как телефон разразился яростным звоном.
— Я возьму! — ловким движением опережая порыв Оуэна, сердито отрезал дядя Эдмунд. — Алло, алло? Да, говорит С. Эдмунд Штамм. А вы кого ожидали? Я...а, «Метро»! — Его голос стал приторно сладким.
Помещение поглотила тишина. Едва слышное жужжание динамика телефона можно было принять за шмеля, говорящего на человеческом языке.
— Меня просили сообщить вам, мистер Штамм, — прожужжал шмель, — что мы пересмотрели свою позицию относительно «Леди Пантагрюэль». Наша компания только что подписала договор с Джессикой Тэнди, и мы хотим, чтобы она сыграла главную роль в вашей пьесе. Мы готовы заплатить на десять тысяч больше, если пьеса еще продается.