Ведь действительно, если РКЦ ЦБ списывал с нас деньги сегодня, а попадали они на корсчет другого банка только через пять-шесть дней, то возникал вопрос: а где находились деньги все это время?
Очевидно, они были в Центральном банке.
Но нам, коммерческим банкам, он за это ничего не платил!
А нужно напомнить, что в те времена высоченной инфляции рыночная ставка по деньгам на межбанке9 была около 100% годовых.
В общем, если бы нам удалось упростить и ускорить расчеты, то, кроме создания удобства для клиентов, мы могли бы еще и заработать, отобрав эти «бесплатные» деньги у Центрального банка!
И нам пришла идея: создать МРЦ, Межбанковский расчетный центр.
Суть заключалась в том, чтобы убедить открывать у нас свои корреспондентские счета другие банки, в основном региональные — для них скорость расчетов была особенно важна.
Мы стали звонить в региональные банки и предлагать открывать взаимные корсчета: «Вы — у нас, а мы — у вас».
Вроде бы все было по-честному, но на самом деле в выигрыше оказывались именно мы, московский филиал Тверьуниверсалбанка.
Мы находились в Москве, а они — в регионах.
А тогда, как и сейчас, всем компаниям нужно было платить именно в Москву, и потому деньги накапливались именно у нас. А потом стал работать мультипликативный эффект, все начали оставлять деньги у нас, поскольку в таком случае могли быстро перечислить их любому другому банку — и очень быстро.
По сути, мы создали коммерческий РКЦ.
И к нам потянулись банки.
Серега и вся команда МРЦ развили тогда сверхтермоядерную активность. Уже к концу 1993-го, то есть всего через год после создания Межбанковского расчетного центра, у нас открыли счета более двухсот банков России, Украины, Белоруссии и других стран СНГ.
В то время как в государственном РКЦ расчеты проводились за пять-шесть дней, мы управлялись за день-два.
Когда ЦБ ускорил процедуру до трех-четырех дней, мы ввели внутридневные платежи. Особо это было интересно тем, кто начал торговать своими деньгами на межбанке.
Но особый интерес к МРЦ проявили банки стран СНГ.
И, конечно, высший пилотаж — у нас стали открывать свои счета национальные банки, то есть Центральные банки стран СНГ. Иметь у себя счет хотя бы одного национального банка — гордость для любого банкира. А у нас их тогда открылось шесть. Свои счета в МРЦ открыли Нацбанк Украины, ЦБ Армении, ЦБ Белоруссии, Казахстана, Молдавии и Туркмении.
Всего к середине 1995-го в МРЦ Тверьуниверсалбанка имели счета и вели расчеты более тысячи банков! Без сомнения, на тот момент мы были лидерами в этом секторе.
Конечно, существовали и конкуренты — Инкомбанк и «Российский кредит» в Москве, Сибторгбанк в Сибири, — и постепенно мы начали толкаться с ними локтями.
Но МРЦ обладал серьезным преимуществом — электронной системой расчетов. Мы были по образованию инженеры-физики и, конечно, быстро привлекли наших физтехов-однокурсников, кто был силен в информационных технологиях, к созданию этой системы. Так к нам пришел Юлий, который и стал главой отдела IT. Ребята там работали сильные, но и тема была для них абсолютно новая, ведь ничего подобного на рынке еще не существовало. Поэтому они начали все делать с нуля.
К 1995–1996 годам, бесспорно, электронная система расчетов Тверьуниверсалбанка была одной из лучших в стране, и уж точно она превосходила таковую в ЦБ. Центральный банк России в дальнейшем занялся этим вопросом очень серьезно и со временем создал одну из самых передовых систем расчетов в мире, но это было позже, ближе к 2000-м.
А тогда все было наоборот. Мы, коммерческий банк, имели более крутую электронную систему расчетов, чем ЦБ!
Но, кроме успехов, стали проявляться и проблемы.
Впервые неладное в нашей системе МРЦ мы явственно почувствовали в знаменитый «черный вторник» в сентябре 1995 года, когда разразился первый в России кризис на рынке межбанковских кредитов. Именно тогда мы поняли, что МРЦ и весь банк стали очень уязвимы. Предыдущие три-четыре года средства на счетах в МРЦ все время росли, и потому мы относились к этим ресурсам как к «длинным» деньгам.
Нам казалось, что так будет вечно.
Мы спокойно раздавали их в долгосрочные кредиты или вкладывали в недвижимость, строили большие офисы в Москве и Твери.
Но в этот «черный вторник» мы увидели, что может быть и по-другому!
Почти все банки в тот злополучный день в один момент подали платежки на вывод средств.