Но, кроме собственно работы в банке, Корриган решил, что нужно пойти еще дальше — и поселить нас в семьи реальных американских банкиров, чтобы мы увидели, как они живут.
Так я попал в дом Алекса Родзянко.
Он был не только американцем по происхождению и банкиром по образованию, но еще и потомком последнего председателя Государственной думы царской России.
Алекс в тот момент возглавлял в Chemical Bank один из отделов по торговле долгами развивающихся стран, а дома у него была большая семья — шестеро детей. «Отче наш» перед ужином, воскресные службы в православной церкви, где Алекс с детьми пели в хоре! Каждое утро мы с Алексом выезжали к электричке и направлялись в центр Манхэттена на работу, а по выходным была русская церковь, экскурсии на кладбище белой эмиграции, пикники с князьями Голицыными и православными священниками.
А уже где-то в конце этой американской учебы один из заместителей Алекса по отделу долгов предложил мне… облететь Нью-Йорк. Он был пилотом-любителем и управлял небольшим самолетом. Так что в одно летнее воскресенье мы полетели с ним к статуе Свободы.
Вдвоем в кабине двухместного самолета — над Манхэттеном, над всеми этими билдингами и небоскребами!
Где-то над Гудзоном он сказал мне: держи штурвал. И отпустил. Это были невероятные минуты!
Вернувшись в нашу маленькую и низкую Москву — а именно такой она мне тогда показалась после месяца жизни среди огромных небоскребов, — я, конечно, был окрылен увиденным.
Мне хотелось перевернуть мир!
P.S.
Через несколько лет я прилетел в очередной раз в Нью-Йорк. Было очень рано, около пяти утра. Негр-таксист привез меня к отелю из аэропорта, и я вдруг понял, что у меня нет наличных, чтобы с ним расплатиться. Банковская карточка почему-то не работала, а в портмоне лежала только та стодолларовая купюра с автографом Рокфеллера. И чертыхаясь, я отдал эти заветные сто баксов ничего не понимающему таксисту.
«Переводим деньги из ВЭБа!» (1993 год)
Тверьуниверсалбанк и Сбербанк будут сами снимать деньги своих клиентов со счетов во Внешэкономбанке. Московский банк Сбербанка России и Тверьуниверсалбанк приступают к переводу валютных средств частных лиц со счетов Внешэкономбанка на свои счета (на начало 1993 года валютные средства на счетах в ВЭБ оценивались в 300 миллионов долларов). Раньше держателям валюты во Внешэкономбанке приходилось довольно много времени тратить в очереди, чтобы сдать в ВЭБ заявления о переводе средств на счет в другом банке (до сих пор другим банком был только Сбербанк). Теперь достаточно направить соответствующее заявление в одно из 40 отделений московского Сбербанка или посетить специальный пункт Тверь- универсалбанка.
«КоммерсантЪ-Власть», 4 октября 1993 года10
Проезжая по Садовому мимо Курского вокзала, я увидел огромную толпу народа у входа в отделение Внешэкономбанка — в том самом месте, где меня года за три до этого «кинул» спекулянт-кавказец.
Я попросил водителя остановиться и поинтересовался: что за толпа? За чем стоит? Выяснилось, что это очередь людей, которые хотят вывести свои деньги из ВЭБа.
Так родился наш очередной проект.
Еще в 1992 году Ельцин издал указ о фактической «разморозке» счетов граждан РФ во Внешэкономбанке. Согласно документу, все вкладчики ВЭБа могли снять деньги наличными со счета или перевести их в любой другой коммерческий банк.
Вкладчики — а их было более 100 тысяч человек — по старинке стали выстраиваться в очереди, один за другим. Ожидание могло тянуться несколько недель. Но даже когда очередь подходила, получение денег занимало еще несколько месяцев. Это было следствием нерасторопности старого советского банка, помноженной на бюрократию.
Нам пришла простая и изящная идея: ускорить всем этим людям процесс оформления!
Указ Ельцина — вернее, его строка «или перевести в любой другой коммерческий банк» — нам это позволял. Нам нужно было только открыть во Внешэкономбанке корреспондентский счет и наладить передачу в ВЭБ платежек-поручений от его клиентов на перевод денег к нам в Тверьуниверсалбанк.
Если бы замысел удался, то заодно мы получили бы сразу много новых солидных клиентов и валютные депозиты в придачу.
То есть, по сути, мы могли вообще ничего не делать — люди из очередей сами побежали бы к нам!
Нужно было только не «спугнуть» ВЭБ и открыть такой корреспондентский счет, чтобы мы могли передавать в этот банк не только наши поручения на списание, но и поручения клиентов самого Внешэкономбанка на зачисления их денег к нам.