На выпуск издательством была получена санкция Отдела культуры и науки Ленобкома КПСС (тов. Шубникова Т. А.). До представления в Ленобллит альбом просмотрен и одобрен к изданию Художественным советом. В процессе контроля нами было обращено внимание издательства на то, что не весь иллюстративный материал альбома полностью соответствует правильному определению творчества Шолом-Алей-хема, данному во вступительной статье. В ней Шолом-Алейхем вполне закономерно характеризуется как “писатель-гуманист”, который “…никогда не был сугубо еврейским писателем”, чье творчество “глубоко интернационально”. Чрезмерное же внимание к узконациональным деталям снижало ценность альбома. Кроме того, издательству было предложено учесть замечания, высказанные Вами при просмотре альбома во время Вашего пребывания в Ленинграде в декабре 1957 (снабдить тексты русским переводом, снять автопортрет художника Каплана). Издательство внесло все необходимые исправления, и 20 января 1958 г. альбом литографий был подписан к печати; 28 февраля — к выпуску в свет. В настоящее время Художественный фонд ходатайствует перед директивными органами о разрешении дополнительно издать 1000 экз. альбома по заказу “Международной книги”»[321].
Как удалось выяснить в беседе со старейшим художником Исааком Залмановичем Копеляном (братом известного артиста БДТ), работавшим в то время редактором в издательстве «Художник РСФСР», дозволено было выпустить альбом литографий Каплана тиражом всего в 125 экземпляров. Листы из альбома автолитографий пользовались огромным успехом на выставках и аукционах в Англии и США. Тем не менее, в отношении виновных в издании альбома были приняты санкции по партийной и административной линиям: объявлены выговоры и проч.
Наиболее одиозным выглядело в глазах Ленгорлита издательство «Художник РСФСР», в работе которого отмечены «крупные недостатки»: «В ряде изданий, посвященных художественной жизни нашей станы, неправомерно много места отводилось второстепенным деятелям русской культуры конца XIX — начала XX веков, тенденциозно преувеличивалась роль таких поэтов, как Н. Гумилев, таких художников, как Татлин, Малевич, таких представителей русского балета, как Кше-синская, Легат»[322].
Выбор имен понятен: названы имена расстрелянного поэта, худож-ников-«формалистов» и деятелей балета, эмигрировавших из СССР. Последнее обстоятельство вызвало упрек «Художнику РСФСР» в том, что «…издательство подготовило к печати и представило на контроль книгу о художнике Н. И. Фешине, который в 1923 г. эмигрировал в США и умер там в 1955 г. В книге Н. И. Фешин представлен как великий мастер кисти в США… не дана принципиальная оценка не только творчества художника, ушедшего после переезда в США в мир салонной портретной живописи, но и самого поступка художника, покинувшего родину, который писал в 1936 г. в одном из писем: “Как американец, я могу свободно путешествовать по всему свету, кроме своей родины…” В книге много измышлений в адрес нашей страны и прославления “свободы” капиталистического мира»[323].
Издательству пришлось спешно переделывать книгу, вышедшую в 1975 г. под названием «Николай Иванович Фешин. Документы, воспоминания, письма». Об эмиграции во вступительной статье говорится иносказательно и очень скупо: «В 1923 г. Фешин уезжает в Америку. Трагически переживает художник отрыв от родины» (с. 18). Убраны также инкриминируемые места в письмах Фешина на родину, замененные знаком усечений <…>.
Не раз возвращались «на переработку» верстки монографий, посвященных другим крупнейшим русским художникам. В монографии «Юдовин» Бродского и Земцовой, готовившейся к изданию в 1962 г. замечена «тенденция возвеличить художника: оказалось, что это осуждено партийными органами» (!). Книга, изрядно пощипанная, вышла только в 1964 г. Такова же участь книги Баршевой и Сазоновой «Самохвалов». В ней нашли тот же недостаток: «художник слишком возвеличен», но, кроме того, «много внимания уделяется формалистическим в своей основе педагогической системе Петрова-Водкина и ее влиянии на творчество художника»[324].
Еще большие мытарства пришлось испытать искусствоведу Г. И. Чу-гунову, крупнейшему специалисту по творчеству М. В. Добужинского. Дело с изданием его книги о художнике растянулось на семь лет, начавшись в 1977 г. с такого доклада начальнику Ленгорлита: «В январе с. г. издательство “Художник РСФСР” представило на контроль верстку книги “М. В. Добужинский” автора Г. Чугунова. Тов. Андреева Л. А. обратила внимание на низкий идейно-художественный уровень книги, в которой с субъективистских позиций автор рассматривал творчество М. В. Добужинского, идеализировал его работы после эмиграции за рубеж, подчеркивал, что он жил и творил вне политики. По согласованию с отделом культуры ОК КПСС верстка книги возвращена на переработку»[325].
322
Упомянуты: Татлин Владимир Евграфович (1885–1953), Малевич Казимир Северинович (1878–1935) — крупнейшие представители русского художественного авангарда; Кшесинская Матильда Феликсовна (1872–1971) — балерина Мариинского театра, жившая с 1920 г. в Париже; Легат Николай Густавович (1869–1937, Лондон) — солист того же театра.