Верстка фундаментальной монографии, содержащей десятки прекрасно воспроизведенных картин, декораций, эскизов костюмов и других произведений Добужинского, прошла затем множество инстанций: с большим трудом книга удалось издать только в 1984 г. Автору, в общем, удалось отстоять текст книги, вставив лишь — «для проходимости» — опять-таки дежурные фразы, объясняющие причины отъезда Добужинского в Литву в 1924 г.: «Он был уверен в своем скором возвращении в Россию и не порывал связей со страной, жизнью которой он жил так долго» (с. 128).
На предварительный контроль поступали не только книги и альбомы, но и так называемая «мелкопечатная» художественная продукция: пригласительные билеты, конверты, открытки, даже типовые «похвальные грамоты». Массу треволнений доставляли изображения «сакральных» личностей, — классиков марксизма-ленинизма и функционирующих вождей. Еще с 20-х годов установлено неукоснительное правило — публиковать и выставлять публично только утвержденные на самом верху, в Агитпропе ЦК, портретные эталоны. Оно распространялось как на фотографические, так и рисованные изображения вождей. Главлит в 1957 г. посчитал покушением на свою прерогативу попытку Министерства культуры «односторонне утверждать новый порядок утверждения эталонов и изготовления портретов руководителей Коммунистической партии и Советского правительства». Он обратился, как всегда, в ЦК, апеллируя к «Инструкции о порядке цензорского контроля произведений искусства», изданной еще в 1952 г, по которой такие образцы должны были иметь обязательную визу цензурных органов; «установленный в настоящее время Министерством культуры СССР новый порядок утверждения политических эталонов не дает, по нашему мнению, гарантии от искажения»[326].
Понятно, что столь важный вопрос был решен «положительно», и, разумеется, в пользу Главлита.
Малейшее отклонение от утвержденного на самом верху образца — «фото-эталона» — могло привести к большим неприятностям. Время от времени на места рассылались циркуляры Главлита в таком роде: «Сообщаем, что срок действия портретных эталонов классиков марксизма-ленинизма и членов Политбюро (Л. И. Брежнев, А. Н Косыгин, М. А. Суслов и других) продляется до 15 мая 1966 г.»[327].
Внимательно следили контролеры за «идеологически правильным контекстом»: помещаемые рядом изображения не должны вызывать нежелательных аналогий. Например, ими отмечалось, что «рядом с обложкой книги Н. С. Хрущева “За мир, за разоружение, за свободу народов!” в “Каталоге Пятой ленинградской выставки книжной графики” воспроизведены обложки книг “Сюзан и мотылек”, “Три апельсина”, “Приключения гвоздика” и других». Нравственное чувство цензоров особенно было оскорблено тем, что в книге «Художники Ленинграда» (1962 г.) «…на с. 49 воспроизведена фотография съезда художников, где скульптурный портрет В. И. Ленина помещен рядом с обнаженной женской фигурой»[328].
В «Справке о выпуске политической изопродукции ленинградскими организациями Художественного Фонда СССР», посланной на имя начальника Главлита СССР в 1959 г., сообщалось, что мастерские ЛОХФ работают по фото-эталонам, утвержденным Министерством культуры СССР и Главлитом СССР (Маркс, Энгельс, Ленин, члены Президиума ЦК КПСС, маршалы Советского Союза и т. д.). «За 2-е полугодие 1958 г. ЛОХФ выпущено 6518 политических произведений. Из них отклонялись на доработку 720 произведений. Причинами отклонений являлись неидентичность произведений утвержденным эталонам, нарушение портретного сходства, неточной образной характеристики. Отмечаем недостаточно последовательный и принципиальный подход работников Управления культуры Ленгорисполкома к оценке качества художественных произведений. В связи с этим отклонено 4 % готовой продукции». Ленгорлит предлагает свои меры для ликвидации таких «прорывов»: во-первых, «всю издаваемую политическую изопродукцию представлять для согласования в Ленинградский Обком КПСС еще до представления ее в органы цензуры» во-вторых, отклонить ходатайства двух художественных организаций Ленинграда — портретного цеха артели «Хромолит» и графического цеха Ленинградского отделения Художественного фонда — претендовавших на право выпуска политической изопродукции: «После рассмотрения вопроса в Ленинградском Обкоме КПСС и целесообразности удовлетворения упомянутых ходатайств им было отказано в выпуске»[329].