Такую же справку прислало издательство «Детская литература» по поводу повести Вл. Арро «Бананы и лимоны»: «Все географические названия, имена героев, факты политических событий являются творческим вымыслом, повесть не содержит имен прототипов, название страны вымышлено». Таким же является город «Верховск» в повести Ильи Дворкина «Взрыв», опубликованной в 10-м номере журнала «Аврора» за 1972 г. В присланной редакционной справке содержится и такое существенное примечание: «Сцены в лагерях из этой повести в результате дополнительной правки приурочены ко времени до 1957 года (курсив наш; советский читатель должен быть уверен, что время лагерей после XX съезда закончилось… — Л. Б.)»[48]. Большие неприятности в этом смысле доставляли Ленгорлиту также и журналы «Звезда» и «Нева» (см. соответствующие разделы).
Тщательно скрывались подлинные названия и номера так называемых «почтовых ящиков», в том числе многочисленных научно-исследовательских институтов и заводов, работавших «на оборону» под более или менее легальным прикрытием. Приведу сейчас один курьезный случай. Мой добрый друг, известный пушкинист, сотрудник ИРЛИ Сергей Александрович Фомичев, готовился в 1984 г. к защите докторской диссертации. Заручившись помощью знакомого, работавшего в известном каждому Институте ядерной физики в Гатчине, он попросил напечатать на заводском ротапринте автореферат своей докторской диссертации «Поэзия А. С. Пушкина (творческая эволюция)». Поскольку в выходных данных указывалось «Тираж 140 экз. Отпечатано на ротапринте завода “Кризо”, г. Гатчина», автореферат тотчас же был переведен в отдел литературы «ДСП» (для служебного пользования) и оказался в спецхране (!) — потому лишь, что этот самый «завод “Кризо”» не мог быть назван в «открытой печати». Такие грустные анекдоты можно приводить до бесконечности. К их числу относится и такой. Цензура запретила к выпуску в 1985 г. небольшое учебное пособие «Теория взрыва», подготовленное Кораблестроительным институтом, решив, очевидно, что речь идет об изготовлении взрывных устройств или о чем-нибудь столь же секретном. Книга была разрешена лишь после того, как проректор по научной работе института Н. В. Алешин прислал такое «объяснение»: «Специальность, для которой издается учебное пособие, входит в учебный план, как составная часть дисциплины “Газовая динамика, магнитная гидродинамика и теория взрыва” и излагается в рамках гидродинамической теории»[49].
Запрету подвергались сведения о «добровольцах», принимавших участие в боевых действиях за пределами страны. 12 июля 1971 г. на сей счет разослано было секретное «оперативное указание» Главлита: «В открытой печати не давать никаких сообщений о том, что советские военнослужащие изъявляют желание принять участие в качестве добровольцев в национально-освободительной борьбе народов против американских и других агрессоров» (речь идет, по-видимому, о тогдашних вьетнамских событиях). В 1980 г. приказом Главлита запрещалось публиковать «…сведения о советских воинских частях, расположенных на территории Монгольской Народной Республики…»[50]. Позднее, в 80-е годы, крайне скупо освещались события в Афганистане, причем запрещалось публиковать сведения о потерях — числе убитых и раненых.
Множество хлопот доставляла переделка географических карт. Многие города, объявленные «закрытыми», в которых велась разработка атомного, бактериологического и иного секретного оружия, исчезли с географических карт или получили условные названия, в основном они фигурировали под названием «Арзамас-16», «Челябинск-40» и т. д. Белые пятна, в прямом смысле этого слова, появились там, где располагались «острова» «Архипелага Гулаг». Цензура следила за тем, чтобы географические названия, вплоть до наименований островов и мысов («Остров Сергея Каменева», «Мыс Уншлихта» и т. п.) были срочно переименованы. Эти операции обходились очень дорого, приходилось перепечатывать множество карт, атласов и других изданий, но чего не сделаешь ради сохранения государственной тайны… Уже совершенно анекдотически звучит заключение Главного управления геодезии и картографии при Совете Министров СССР, которому послана на утверждение в Москву (!) карта-схема «Маршруты гор. Ленинграда». Разрешение на ее издание сопровождалось таким примечанием: «На врезке схемы Ленинградского метрополитена необходимо снять изображение р. Невы и ее притоков» (курсив наш. — А. Б.)[51]. Специальное разрешение требовалось каждый раз на публикацию фотографий Марсова поля, Адмиралтейства, той части Литейного проспекта, где виден «Большой дом», как называлось и называется до сих пор зловещее здание управления КГБ, и других известных каждому объектов.