— Ну, ладно, — вздохнул Шейн. — Что ж, давайте вернемся к Ванде и к ее подозрениям на ваш счет. Кто еще мог знать, что она ждала от вас ребенка, а, стало быть, в случае ее смерти вы — подозреваемый номер один?
— Клянусь, я никому не говорил… Подождите, вы намекаете на то, что это письмо написала не Ванда? — с надеждой спросил Флэннаган. — Да-да, скорее всего, так и есть. Я просто не могу поверить, чтобы она так обо мне думала! Но кто это мог быть?..
— Ванда могла рассказать кому-нибудь. А детектив, который вас сфотографировал и начал шантажировать? Откуда вам знать, что он и в самом деле вернул ей фотографию? Он выжал из нее тысячу, — Шейн брезгливо поморщился, — и с таким же успехом мог после этого пойти к ее мужу, чтобы получить деньги и от него.
— О, нет! Я уверен, что вы ошибаетесь. Ведь Ванда сказала, что он вернул ей негатив и оригинал фотостата, и она сразу же их уничтожила.
— Да он мог сделать хоть тысячу копий, — махнул рукой Шейн. — И с фотографии можно сделать еще один негатив. Да, скорее всего, полиция будет тщательно проверять ее мужа.
— Что? Вы хотите сказать… что обо всем станет известно?! — простонал Флэннаган. — Шейн, для меня это конец! А не могли бы вы придержать информацию и сами заняться этим делом? Если я — ваш клиент, то это конфиденциальная информация, так ведь? Кажется, в законе есть статья, дающая частным детективам право не разглашать сведений о своих клиентах полиции на тех же основаниях, что и адвокатам. — Было заметно, что Флэннаган разволновался не на шутку.
— Вы правы, такая статья есть, — согласился Шейн. — Но как только я получу завтра утром оригинал письма и чек, Ванда Уэзерби официально станет моей клиенткой.
— А мы оба не можем быть вашими клиентами? — умоляюще спросил Флэннаган. — Я найму вас на тех же условиях. Я тоже хочу, чтобы убийца был пойман.
— Судя по письму, мне платят тысячу долларов, чтобы я доказал, что ее убили вы.
— Слушай, Майк, — вмешался Рурк, — ты никогда в жизни не докажешь, что ее убил Ральф, потому что в момент убийства он был со мной. Мне кажется, гораздо порядочней будет отказаться от ее денег. Черт возьми, Майк, дай парню передохнуть! В любом случае, с этой информацией ты сможешь сделать для раскрытия убийства гораздо больше, чем полиция. — Глаза Рурка сверкали. — Зачем втягивать Ральфа в эту грязь? Ты ведь сам знаешь, что он невиновен.
— Я не собираюсь никого втягивать в грязь, — сердито проговорил Шейн. — Уж ты-то меня знаешь достаточно хорошо. Но пойми, я не вижу ни малейшей возможности избежать вмешательства полиции.
— Хочешь сказать, они знают о том, что ты поехал к Ральфу?
— Нет, я им ничего не говорил. Но там был Уилл Джентри, и он не поверил, когда я сообщил, что ничего не знаю о Ванде Уэзерби.
— А теперь-то зачем им говорить? — удивился Рурк. — Джентри просто взбесится, если пронюхает, что ты не привел его к Ральфу. Пусть Ральф заплатит тебе аванс, официально станет твоим клиентом, и ты со спокойной совестью сможешь помалкивать про это письмо.
— Мистер Шейн! — воскликнул Флэннаган. — Очень хочу помочь найти убийцу Ванды, но совсем не хочется попасть в число подозреваемых. Давайте я прямо сейчас выпишу вам чек на тысячу. — Он положил руки на подлокотники кресла, готовый вскочить при утвердительном ответе Шейна.
Однако тот колебался, и Рурк, заметив это, цинично усмехнулся.
— Можешь не сомневаться, Майк, он может себе это позволить. Ведь это всего-навсего десять еженедельных взносов, которые теперь не придется платить Ванде.
— Тим, мне не нравится, как ты ставишь вопрос! — возмущенно перебил его Флэннаган. — Получается, что я рад ее смерти.
Не обращая внимания на их перепалку, Шейн сказал:
— Даже если я не покажу полиции копию письма, завтра утром мне по почте придет оригинал. Джентри знает об этом, и завтра с утра пораньше явится ко мне в контору, чтобы сцапать его.
— А как он узнал о письме? — удивился Флэннаган.
— Ванда сказала об этом моей секретарше, когда не смогла связаться со мной в конторе. А потом и мне, когда дозвонилась домой. — Помолчав, Шейн добавил: — Конечно, Уилл Джентри понятия не имеет, что это за письмо. Я и сам этого не знал, пока не приехал сюда.
Снова наступило тягостное молчание. Шейн посмотрел на часы — почти двенадцать. Через несколько минут к нему должна приехать Шейла Мартин, у которой он надеялся разузнать побольше о Ванде Уэзерби.
— Можно от вас позвонить? — обратился он к Флэннагану.
Тот с готовностью вскочил.
— Разумеется. Пойдемте, я вас провожу. — И распахнул дверь в спальню, пропуская Шейна вперед. — Обычно я работаю дома, так что — простите за беспорядок. Телефон — на столе.