Шейн снял шляпу и сказал:
— Я ищу миссис Мартин.
— В данный момент ее нет, — вежливо ответила женщина. — Она пошла за кофе в магазин за углом и вернется через несколько минут, если вы потрудитесь подождать.
— Спасибо, непременно подожду. — Он присел на корточки и улыбнулся светлоглазой малышке, приближавшейся к нему с робким интересом. — Доброе утро. Ты здесь живешь?
Девчушка сунула в рот указательный пальчик и кивнула.
— Дорис очень застенчива с незнакомцами, — объяснила женщина. — Дорогая, не бойся, дядя хороший. И вынь пальчик изо рта. Я — мать Дорис, и мы живем в этой половине дома. — Ее темные глаза открыто оценивали Шейна, как бы решая, продает он что-нибудь или пришел собирать деньги по просроченным счетам.
— Я — из агентства по кредитам, — представился Шейн. — Осуществляю текущую проверку. Супруги Мартин владеют своей половиной или арендуют?
— Арендуют — так же, как и мы. Они хорошие соседи. У мистера Мартина — постоянная работа, и он очень приятный человек. Работает по вечерам и утром спит допоздна. А вот и Шейла.
Шейн нежно потрепал загорелую щеку девочки.
— Ну, пока. — Затем поднялся, обращаясь к женщине: — Я встречу ее здесь, чтобы не беспокоить мужа. — И двинулся по дорожке навстречу Шейле.
Она шла с непокрытой головой, на ней была свободная блузка, широкая юбка и кожаные сандалии на босу ногу, в руках — хозяйственная сумка. Увидев Шейна, она замедлила шаг, подошла совсем близко к нему и встревоженно спросила:
— Что такое, мистер Шейн? Что-нибудь случилось?
— Ничего особенного, вам не о чем беспокоиться, — ответил он небрежным тоном. — До сих пор никто еще не видел письма Ванды Уэзерби, предъявляющего вам обвинение. И пока, насколько мне известно, полиция даже не подозревает о вашем существовании.
— Слава Богу! — Шейла облегченно вздохнула. — Вам уже известно, кто это сделал?
Шейн отрицательно покачал головой и предложил:
— Давайте сядем на минуту в мою машину. Ваша соседка сказала, что ваш муж спит. Ни к чему втягивать его в эту историю. И не волнуйтесь о том, что подумает соседка, — добавил он, заметив, как Шейла в смятении взглянула на женщину. — Я сказал ей, что я — финансовый инспектор и провожу текущую проверку. Она думает, что я задам вам несколько вопросов.
Шейла успокоилась и села на переднее сиденье его «бьюика».
— Джейн — прекрасная соседка, но страшно любопытная.
Шейн захлопнул с ее стороны дверь, обошел машину и сел рядом.
С отчаянием в голосе Шейла спросила:
— Вы думаете, что сможете помешать полиции обнаружить… и прийти сюда допрашивать меня и Генри?
— Если с вашим алиби все в порядке, я сделаю все, что в моих силах. Многое зависит от вашей подруги, Бетти Хорнсби. Мне нужно точно установить, где вы находились между десятью и половиной одиннадцатого вчера вечером.
— О, конечно, Бетти подтвердит мое алиби. Я звонила ей сегодня утром и предупредила, что вы можете к ней зайти. Она живет в трех кварталах отсюда — на Восемьдесят четвертой улице. — Шейла дала Шейну адрес и добавила: — Бетти вспомнит все места, где мы вчера побывали.
— Надеюсь, это сработает, — рассеянно проговорил Шейн.
— Сработает непременно, — заверила она, схватив его за руку и крепко сжав ее. — Но скажите, что случилось вчера после того, как мы с вами расстались? Вы спешили к умирающей женщине, говорившей о Ванде. Это было что-то важное?
Шейн отнял свою руку и ответил:
— Не знаю. Она умерла прежде, чем я туда приехал. Вам не знакомы Мэри Девон и Элен Тейлор — актрисы, работающие на радио?
Шейла на мгновение задумалась.
— Нет.
— Радиопродюсер по имени Ральф Флэннаган?
— Н-нет. Не думаю.
— Насколько хорошо вы знаете Хендерсона?
— Хендерсона? — переспросила она, прикусив нижнюю губу и удивленно округлив глаза.
— Дональда Дж. Хендерсона. Местную «шишку».
— О! — Ее лицо прояснилось. — Кажется, я слышала это имя. И в газетах тоже встречала.
Шейн пожал плечами.
— О'кей, Шейла. Я поговорю с Бетти Хорнсби. Если ваше алиби подтвердится, сделаю все возможное, чтобы вы избежали неприятностей.
Она опять схватила его за руку и с силой ее сжала.
— Если вам это удастся, я сделаю для вас все!
Шейн в раздумье посмотрел на нее, и она выдержала его взгляд без малейшего смущения. Он кивнул и грубовато ответил: