Сейчас, в нашей передаче «Как… это… случилось» будет говорить не преступник, признающийся в своей вине, не тот, кто избежал карающей руки правосудия, а тот, кто избежал смерти. Сейчас вы услышите Ванду Уэзерби лично, она сама расскажет вам, что же на самом деле случилось в Майами вчера вечером. После нескольких слов о нашем спонсоре, компании «Кэмел», вы услышите голос самой Ванды Уэзерби!
— Нет! Боже мой, нет! — дико вскрикнул Ральф Флэннаган, уставившись на радиоприемник с выпученными глазами. Лицо его было искажено безумной гримасой отчаяния и страха. — Это была Ванда, — бессвязно бормотал он. — Я видел ее через окно. Я знаю, что это была Ванда! — Он затряс головой, кровь отхлынула от его лица, на губах выступила пена. — Выключите его кто-нибудь! — истерично закричал он. — Это не Ванда! Этого не может быть! Это… какая-то… ошибка… — Флэннаган медленно сполз на пол, всхлипывая и продолжая бормотать что-то нечленораздельное — в то время, как приятный низкий голос по радио превозносил на разные лады достоинства сигарет «Кэмел».
Глава 21
Шейн перешагнул через Флэннагана, выключил радиоприемник и повернулся к Джентри.
— Ну, вот, пожалуйста, Уилл, — сказал он. — Сознался в присутствии нескольких свидетелей.
— Ты с ума сошел, Майк, — сердито вмешался Рурк. — Ты же знаешь, что у Ральфа алиби. Мне плевать, что скажешь ты, но сам я буду вынужден его подтвердить.
— Зачем ты выключил радио? — возмутился Джентри. — Господи, я хочу дослушать, несмотря ни на что. Если Ванда Уэзерби у них в студии, кого же, черт побери, убили?
— Ванда Уэзерби мертва, — ответил Шейн и слегка подтолкнул лежащего на полу Флэннагана носком ботинка. — Встаньте, — грубовато сказал он, — и расскажите нам, почему вы убили Ванду Уэзерби и Элен Тейлор.
— Погоди, Майк, — разозлился Джентри. — Если Уэзерби мертва, почему же нэшвильское радио объявило о ее выступлении?
— Вот именно, — подхватил Рурк, — да еще в передаче, субсидированной такой солидной компанией, как «Кэмел». Включи и дай дослушать…
В этот момент прорвало остальных: все повскакали с мест, одновременно выкрикивая свои предположения и требуя объяснений у детектива.
Шейн наклонился к Джентри и тихо проговорил:
— Уилл, останови этот гвалт, иначе я просто не смогу представить факты и доказать, что я прав. — Он повернулся к репортеру. — Помоги мне поднять твоего приятеля с пола и водрузить его в кресло.
— Всем сесть! — заорал Джентри. — Замолчите!
В это время детектив с помощью Рурка с трудом приподнял лежавшего ничком Ральфа Флэннагана и посадил его на диван.
Шейн встал в центре комнаты и начал:
— Реклама «Кэмел» достигла-таки своей цели. Дело в том, что словосочетание «спонсор радиопередачи» звучит для Ральфа Флэннагана настолько священно, что он и представить не мог, что за их рекламой кроется какое-то надувательство. И плюс то, что это был его собственный радиоприемник, который он, кстати, сам и настраивал, — с его точки зрения, это должно было быть настоящим радиовещанием. Вот почему я выбрал его квартиру — чтобы он был уверен, что слышит обычную передачу. — Он помолчал и, одобрительно улыбнувшись Гарольду Прентиссу, добавил: — Вы поставили чертовски хороший спектакль. Я и сам чуть было в него не поверил.
— Я… я… — начал было ассистент режиссера, смутился, закашлялся, но, прежде чем он успел во второй раз открыть рот, Ральф Флэннаган очнулся и, с усилием приподнявшись с дивана, пробормотал:
— Не знаю, что на меня нашло. Как будто в пропасть провалился. Я не имел в виду…
— Вы имели в виду именно это, — резко оборвал его Шейн. — Конечно, вы провалились в пропасть, когда услышали, что Ванда у микрофона и сейчас будет говорить. Потому что вы слишком хорошо знали, что она не сможет этого сделать. Но вы решили, что это кто-то, видевший вас в день убийства и все про вас знавший. — Шейн посмотрел на Рурка и с отвращением продолжил: — Черт, Тим, а мы с тобой — простачки, которые должны были обеспечить ему алиби. Так уж он задумал — использовать нас как прикрытие.
— Ничего не понимаю. Я действительно был здесь с ним.
— А ты послушай, как он все организовал. В десять часов мне позвонила женщина в полубезумном состоянии. Она назвалась Вандой Уэзерби, умоляла как можно скорее приехать к ней и быстро повесила трубку. На самом деле это звонил Ральф Флэннаган как раз в тот момент, когда ты сидел в этой комнате и читал письмо Ванды. Помнишь, что ты сказал мне вчера?