Авария… что-то такое я вспоминаю, а если вспоминаю, то провалами памяти не буду страдать. Хотя, скорее всего, я был бы рад забыть эту девушку раз и навсегда. Всё тело болит, а тут её присутствие заставляет меня нервничать ещё больше. Одного не могу понять: что она здесь делает?
- Ты почему здесь?
- Александр Валентинович позвонил, сказал срочно возвращаться в город, меня Колька подвё… - её голос прерывается, сама смотрит как-то затравлено что ли, а я хочу рвать и метать всё вокруг.
Она всё это время поездки к городу провела в одной машине с этим парнем, от которого местные бабы млели, да и эта Лисица видимо не просто так вчера заливала к своим одноклассникам, пусть и бывшим.
- Он меня просто подвез к первой станции метро, а дальше я сама добиралась, не хмурься, никто меня с ним не видел, если ты до сих пор переживаешь о слежке. Я не совсем дура.
Да мне какое дело, то есть… мне есть дело. А впрочем, черт! Я схожу с ума! Так дело не пойдёт.
- Оставь меня, - сдерживаю рычание, мне очень хреново не сколько физически, столько морально.
- Марк, я никуда не уйду, если не хочешь меня видеть, я всё пойму, но буду в коридоре. И ещё, - говорит быстро, видимо боится, что я прикажу ей заткнуться, но не совсем же я изверг, хотя иногда хочется быть пожёстче. – Я готова обсудить нашу общую проблему без претензий и обвинений, нам нужно как-то выбираться из этой западни.
О, как всё неожиданно, но нужно ли это делать? Я всю дорогу к дому только и думал о том, что сотворил, и как с минимальными потерями выкрутиться из западни. И вот что я теперь слышу? Хм, здравое ли это решение? Сомневаюсь. Оно, скорее всего, связанно с тем, что случилось со мной. Возможно, Маргарита даже чувствует толику вины за то, что со мной в дороге случилось, но это же такие глупости. Я сам виноват, мог догадаться, что по утрам не всегда трезвые водилы встречаются.
- Я постараюсь всё решить, - отворачиваюсь, подавляя приступ головной боли, ведь неожиданно заныло в висках, да и нога начинает ныть, но желания раскваситься при девушке нет.
- Нет, так дело не пойдёт, - прохладная ладошка Марго касается моей руки, от неожиданности я дёргаю своей, но цепкие пальчики девушки не выпускают мою руку. – Я была неправа, накатив на тебя, поэтому мы просто всё обговорим, когда ты сможешь, или появится желание.
- Хорошо, - соглашаюсь, прижимая ладонь к глазам, очень больно, но я стараюсь держаться.
Маргарита тихонько покидает палату, а я рычу с досады, рассматривая ладонь, к которой она только-только касалась. И почему я так зависим от неё? Мне не нравится это чувство, мне хочется жить как прежде – спокойно, размеренно, жить так, чтобы не было мучительно больно.
Я действительно решаю после выхода из больницы хорошенько прижать Уварова, пусть распутывает клубок этих хитросплетений и к чертям собачьим всё возвращает на круги своя.
Лежать в постели не хочется, но в подобном состоянии мне хочется просто прикрыть глаза и отключиться от внешнего мира. Только не получается у меня это сделать, потому что на пороге появляются родители.
- Господи, сыночка, и как тебя так угораздило? – мама едва не рухнула на стул, который ей придвинул отец.
- Мам, всё нормально, - пытаюсь не показывать, что головная боль сейчас просто уничтожит меня.
- Ты плохо выглядишь, - хмурится отец и почему-то поспешно выходит из палаты.
- Марк, что болит и где болит? – мама пытливо с ног до головы сканирует мое тело, а я вымучено улыбаюсь.
- Ма, ну я же не маленький, на коленку просто так уже не подуешь.
- Много ты понимаешь, - отвечает беззлобно, поглаживая мою руку.
- Ты же видишь, что немного царапин, и небольшое растяжение связок в районе голеностопа.
- Он паршиво выглядит, вы должны его осмотреть.
Мы поворачиваем с мамой головы к двери, которая распахивается, на пороге появляется доктор, отец по пятам следует за ним.
- Так, пострадавший, сознавайтесь, что у вас болит.
Я осуждающе смотрю на отца, но тот не реагирует, он просто сложил руки на груди и наблюдает.
- Голова сильно болит.
Я не успеваю закончить свою фразу, как дверь в палату повторно распахивается, в комнату влетает испуганная Маргарита с телефоном в руках, с огромными глазами.
- Что случилось? Ему плохо?
Я зажмуриваю глаза, мне хочется смеяться, но головная боль мешает даже лишний раз пошевелиться. Зато рядом зашевелились родители, обращаясь к девушке, игнорируя доктора, который пытается измерить мне давление.