- Я не знаю, я не думал.
- Вот, ты - не думал, потому что личные переживания тебя поработили. Не так, Черкасов бабу покоряют, ты по всем статьям облажался, а я делал ставки на твою романтичную натуру, на чувства.
Я просто таращусь на друга и прозреваю, наконец-то медленно, но уверено осознавая масштабы того, что натворил. Он, как всегда, прав. Как всегда, чертовски прав. Он всю жизнь прав, сколько его знаю. Потому что он не такой как я, он – лучше. Он видит мир под другим углом, мыслит шире и не такой взрывной, каким бываю я. Его холодный ум меня удивляет, восхищает. Он – человек своего слова. И у него действительно всё в жизни просто.
Сашка встает и идет к дверям, ему, видимо, больше нечего мне сказать. И я понимаю его чувства. Я обвинил всех, только не себя. Я – эгоист. Я не должен так поступать с Маргаритой. И Сашка прав: она просто пока не горит желанием порвать наши постельные отношения.
К черту всё! Достаточно, пора ставить точку.
В этот день я долго не осмеливался поехать домой пораньше, но ближе к трем часам выбираюсь из своей крепости и спешу на выход. Впервые я был не рад, что приехал домой так рано, потому что то, что я услышал, выбило почву из-под моих ног.
50 глава
Марк
Открываю дверь своим ключом: нет желания трезвонить в звонок, что если Марго нет дома? Вхожу в квартиру и по привычке вслушиваюсь в звуки. Кажется из спальни, нашей спальни, раздается её смех. Люблю её звонкий смех, люблю то, как она умеет веселиться, или грустить.
Критически рассматриваю остановку в квартире, и мне нравится то, как холостяцкая квартира ожила. Девушка привнесла в мою монотонную жизнь краски, оживив мертвую энергетику своей живой энергией. Мне страшно представить гнетущую тишину этих стен без неё. Опять этот треклятый эгоизм так и прет из меня, думаю только о себе, о своей выгоде. Так нельзя.
Снимаю обувь и иду к спальне, словно на казнь. Хреново как-то, словно внутренности все перевернули.
- То есть ты предлагаешь, пока ему не говорить? Оль, Коля нормальный парень и беременностью его не испугать.
Что я слышу? Я застываю у стены, ноги словно приросли к полу, а шум в ушах не дал нормально сосредоточиться.
- Сколько ещё молчать ты предлагаешь? Нет, я считаю, что давно пора открыть все карты…спасибо за совет, ой я подумаю над этим предложением, конечно же, я рада, что мне есть с кем поделиться своими проблемами. Прости, мама пытается в сотый раз дозвониться. Польке привет, пусть не грустит. Пока.
Никогда еще так гулко не стучало сердце у меня в горле. Просто дикий набат, а руки вспотели, как у пацана.
- Мам, привет, с Олей говорили, у неё все хорошо. И у меня всё нормально, нет, мне сейчас не плохо…да…да я уверенна, что ничего страшного. Конечно, в случае чего, обращусь к доктору, я не маленькая, справлюсь. Марк?! Нормально, надеюсь, скоро приедет, а я валяюсь, нет сил что-то готовить, но нужно побороть свою лень.
Да у меня нет моральных сил терпеть и слушать то, что я только что узнал. Как она могла?
Я в считанные секунды несусь к выходу, в последний момент вспоминаю, что пытаюсь выскочить без обуви. Быстро обуваюсь, закрываю дверь и уже в подъезде лбом упираюсь в стену. Почему же так гадко? Стучу кулаком в стену и кривлюсь от боли. Мне противна одна только мысль, что она спала всё это время не только со мной. Я до сих пор в мельчайших подробностях помню её счастливое выражение лица, когда она бежала в его объятия.
Мне сейчас не нужен никакой лифт, я плетусь вниз, ненавидя, прежде всего, себя за то, что последние недели жил не головой, а тем, что ниже. Многого не замечал вокруг, сосредоточившись на личных ощущениях.
Сажусь в автомобиль, а фантазия безгранична, из подкорки вытаскивает много занятных фактов. И первый из которых: в ту ночь, когда я приехал знакомиться с её семьёй, Маргарита пришла домой не только пьяной, а какой-то на себя не похожей. Сильнее сжимаю зубы от боли в груди, от осознания того, что она тогда уже была с ним. Поездка в город, он вызвался отвезти её, но все ли было так, как она говорила. В какой-то мере понять Марго можно, если хорошо постараться. Девушка имела свою жизнь до меня, до того, что с нами сотворил Уваров. Она могла делать, что угодно, это потом я влез и растревожил осиное гнездо, устанавливая правила, тем самым ограждая свою самку от посягательств других самцов. Но кто сказал, что придерживаться верности входило в её планы. Каждый по своему переживает неприятности. А у неё отрада - друг детства или парень, я вообще ни хера не понимаю в их отношениях.